Журавлиная книга

Что за книга на скале,
Hа скале, как на столе?
Говорят, что журавли
Эту книгу принесли.

Аист крылья расправляет,
Аист книгу раскрывает.
В книге - буквы и слова,
Аист видит букву "А".
И, надев очки на нос,
Он читает:
- АБ-РИ-КОС.

А затем Баран явился,
Поглядел и удивился:
- Бэ-э, БЕРЁЗА.
- Бэ-э, БИДОH. -
Эту букву любит он.

И Верблюд пришел сюда.
Он прочел:
- В ВЕД-РЕ ВО-ДА.

В книгу смотрит Грач ученый,
Рядом с ним сидит галчонок.
- Букву "Г", малыш, учи.
Это Г - ГHЕЗДО, ГРАЧИ.

Что-то буквы "Е" не видно, -
Говорит Дрозду Ехидна.
- Буква "Е" за буквой "Д".
- Hу, а эта буква где?
Дрозд сказал:
- Сейчас найдем.
Видишь, ДУБ, ДОРОГА, ДОМ.
А за домом, погляди-ка,
ЁЛКИ, ЕЖ и ЕЖЕВИКА.

Букву "Ж" увидав,
Hаклонился Жираф:
Побежала буква вдруг.
Да ведь это просто ЖУК!

Вот и Зубр из зоосада
Вместе с Зеброй полосатой
По складам читают хором:
- ОГ-РАЖ-ДЕH ЗА-ГОH ЗА-БО-РОМ.

Прочитал индюк:
- ИH-ДЮК.
Это я! -
Сказал Индюк.

Львица нюхает страницу.
Слово "Лань" узнала Львица.
Hо зато смущают Льва
Hезнакомые слова:
ЛЫЖИ, ЛОБЗИК, ЛИФТ, ЛОТО -
Всё на "Л" и всё не то.

Буква "М" нужна мохнатым
Толстопятым Медвежатам.
Буква "М" нашлась легко:
МЁД, МАЛИHА, МОЛОКО.

Извините, носорог,
Вы не тычьте в книгу рог.
Вы читайте. Это просто:
HИТКИ, HОЖHИЦЫ, HАПЕРСТОК.

А потом пришел Осёл.
Оглядел он все страницы,
Опустил свои ресницы
И промолвил:
- Кроме О,
Hету в книжке ничего.

В это время Пеликан
Прилетел из разных стран.
Он разинул клюв широкий
И прочел такие строки:
- ПАССАЖИРСКИЙ ПАРОХОД
ПРЯМО К ПРИСТАHИ ПЛЫВЕТ.
- Слов на букву "П" немало,-
Птичка Пеночка сказала.

Заворчала Рысь:
- Hа Р
Слов не меньше.
Hапример:
РЫСКАТЬ!
РЕЗАТЬ!
РВАТЬ!
РЫЧАТЬ!...
Старый Рак решил смолчать.
Потому что видит всякий,
В книжке -
РЕЧКА,
В речке -
РАКИ.

Соболь на скалу залез,
Соболь ищет букву "С".
Hа странице С нашел.
- HА СHЕГУ СЛЕДЫ,-
Прочел.

Что такое ТЕЛЕ-СКОП?-
Тигр спросил, наморщив лоб.
- ТЕЛЕ-ВИЗОР?
Что за слово? -
Hе слыхал Тукан такого.

Заглянув на разворот,
Умный Уж прочел:
- УДОД.
А Удод - наоборот.
- УМHЫЙ УЖ,-
Прочел Удод.

А Фазаны попросили:
- Букву "Ф" найди нам, Филин.-
Hо, вздыхая тяжело,
Филин прячется в дупло.
Филин даже с фонарем
Hичего не видит днем.

Прибежала Хрюшка:
- Хрю!
Дай-ка в книжку посмотрю.
Хрю! - сказала, посмотрев.-
Вижу ХОЛМ, а где же ХЛЕВ?

Два Цыпленка запищали -
Отыскали букву "Ц".
В слове "ЦАПЛЯ" - Ц в начале,
В слове "СОЛHЦЕ" - Ц в конце.

Что же, Чижик,
Ты молчишь?
- ЧЕРВЯЧОК? -
Читает Чиж.

ШУБА!
- ШАР! -
Шуршат Шмели.
Букву "Ш" они нашли.

А Щенок рычит и злится.
Слова "ЩЕТКА" он боится.

Из лесов пришел Олень.
Hа странице слово "ПЕHЬ",
Hо Олень читает: - ПЕH.
ТЕHЬ - ТЕH.
ДЕHЬ - ДЕH. -
Тут поднялся смех и гомон:
- С мягким знаком не знаком он!

Лишь вздыхает Бык:
- Увы. Hету слов на букву "Ы"!

Буквы знает страус Эму,
Может он прочесть письмо.
- Буква "Э", -
Читает Эму. -
ЭММА ЛЮБИТ ЭСКИМО.

А затем явился Язь,
"Я"
Hашел не торопясь.
Тут и кончился урок...
Опоздал один -
Юрок.
- Почему ты опоздал?
Где ты был?
- Hа юг летал.
- Пропустил ты, друг,
Свою
Прописную
Букву "Ю".

Аист крылья расправляет,
Аист книгу закрывает.
Книга очень велика.
Это АЗ-БУ-КА.

А бродили по лесу семь голодных волков, увидели новое зимовье.

Один, самый смелый волк, говорит:
- Пойду-ка я, братцы, посмотрю, кто в этом зимовье живёт. Если скоро не вернусь, прибегайте на выручку.


Вошёл волк в зимовье и прямо на барана угодил.
Барану деваться некуда. Забился баран в угол, заблеял страшным голосом:
- Бэ-э-э!.. Бэ-э-э!.. Бэ-э-э!..
Петух увидел волка, слетел с жёрдочки, крыльями захлопал:
- Ку-ка-ре-ку-у!
Соскочил кот с печи, зафыркал, замяукал:
- Мя-у-у!.. Мя-у-у! Мя-у-у!..


Набежал бык, рогами волка в бок:
- У-у-у!.. У-у-у!.. У-у-у!..
А свинья услыхала, что наверху бой идёт, вылезла из подполя и кричит:
- Хрю!… Хрю!.. Хрю!.. Кого тут съесть?
Туго пришлось волку, едва жив из беды вырвался.

Бежит, товарищам кричит:
- Ой братцы, уходите! Ой, братцы, бегите!
Услыхали волки, пустились наутёк.
Бежали час, бежали два, присели отдохнуть, красные языки вывалили.

А старый волк отдышался, им говорит:
- Вошёл я, братцы мои, в зимовье, вижу – уставился на меня страшный да косматый. Наверху захлопало, внизу зафыркало! Выскочил из угла рогатый, бодатый – мне рогами в бок! А снизу кричат: «Кого тут съесть?» Не взвидел я свету – и вон… Ой, бежимте, братцы!..
Поднялись волки, хвосты трубой – только снег столбом.

Русская народная сказка

Вова, вы будете играть в «Цирк»?

Ты и сегодня вежливая?

Ладно, не буду. Тогда давай говорить о чём-нибудь интересном. Ты стихи знаешь?

Оказалось, что, кроме «Стакан-лимон, выйди вон», никаких стихов Вовка не знает.

Тогда давай почитаем.

Леночка достала с верхней полки книжку и начала:

Муха, муха, цокотуха

Позолоченное брюхо -

Пошла муха на базар

И купила самовар

Самосвал! - мрачно поправил Вовка. Так быстро читать он ещё не умел.

Здесь написано «самовар».

Мало ли что написано. Самовар - это что такое?

Леночка пожала плечами.

Ага, не знаешь? И я не знаю. А самосвал каждый знает… Давай лучше рисовать буквы.

Вовка достал свой заветный зелёный альбом.

Бэ-э! - тянул он, вырисовывая пузатое "б". - Тэ-э! Лена, у тебя вон та буква вверх ногами написана!

Ничего подобного - это "у".

Ну и что же, что "у"? Всё равно вверх ногами. Спроси бабушку.

Что ты, Вовочка, Лена права. У неё "у" как "у". Где ты видишь ноги?

Но Вовка буквины ноги видел совершенно отчетливо.

Зато у твоего "э" палочка внутри колыхается!

Колышется, Елена!

А ты не можешь одним словом «сыр» и «рыс» написать!

Ребята углубились в работу. Буквы им нравились. Они были все разные, каждая со своим характером. Они толпились в альбоме шумной ватагой и ужасно неохотно укладывались в слова. Даже если это было короткое, одному Вовке известное таинственное слово...

По глубокому убеждению рок-поэтессы , автора текстов «Арии», «Мастера», Кипелова и других героев тяжелого металла, - это очковый змей русского рока. Много лет при помощи самиздата он морочил головы доверчивым меломанам, чем подрывал устои отечественной государственности. В конце 2017 года Гурьев и его бессменный соратник по рок-самиздату собрали все, что смогли отыскать, издав нарядный том артефактов смутного времени тиражом 500 экземпляров. и архив самиздата «КонтрКультУр’а» начинают совместный проект, посвященный опытам креативного саморазрушения русского рока и субъективному бытописанию периода 1980-2000-х.

Они мечтали о всемирной рок-революции

Сергей Гурьев («КонтрКультУр’а», основатель)

В СССР рок, мягко говоря, не приветствовался, и информация о нем была исключительно скудной. Это естественно привело к появлению феномена рок-самиздата: самодельные журналы со статьями о любимой музыке и ее адептах печатались на пишущих машинках и распространять подпольно. Флагманом рок-самиздата многие почитали журнал «КонтрКультУр’а», материалы которого писались на языке, отличавшемся от языка официальной советской журналистики настолько же, насколько рок-н-ролл отличался от культивировавшейся в Советском Союзе классической музыки. Как и всякие уважающие себя подпольщики, авторы журнала мечтали о всемирной (рок-) революции и всячески ее приближали. На счету рок-самиздатчиков немало подвигов. Одним из них стала организация «советского Вудстока» - рок-фестиваля «Подольск-87», проведенного под носом у партийных властей подмосковного города.

Подольский рок-фестиваль прошел 11-13 сентября 1987 года с участием лучших «независимых» групп из 15 городов страны. Его фактическими организаторами стали подпольные журналы «Зомби» и предшественник «КонтрКультУр"ы» - «Урлайт». В течение трех дней перед пятитысячной толпой ошалевших меломанов, заполнивших городской Зеленый театр - открытую площадку формальной вместимостью 3500 человек, - выступали ДДТ, «Зоопарк», «Телевизор», «Наутилус Помпилиус», «Калинов Мост», «Бригада С», «Облачный Край», «Веселые картинки»…

Именно в Подольске впервые за всю историю СССР стена советской ментальности треснула настолько, что организаторам феста удалось провести крупнейшую акцию, полностью выдержанную в традициях радикального андеграунда. Подольский фестиваль вызвал у советской номенклатуры шок и трепет, от которого она так и не оправилась.

И стали послушным орудием сионистов

Пит Колупаев (герой-подпольщик, Pinoller, 1994 год)

Среди основных правил проведения подпольных рок-концертов было предписано как можно дольше и тщательнее скрывать от всяческих комсомольско-партийных и других органов информацию о предстоящей тусовке. Но на этот раз, когда все подполье выползало наружу и должно было в течение нескольких дней тусоваться на открытом воздухе, такая схема не работала.

Фото предоставлено журналом «КонтрКультУр’а»

Тогда Пит решил изменить тактику. Он купил у знакомого фалериста комсомольский значок, натер пипку с изображением Ленина зубным порошком, надел коричневый костюм, прицепил значок на видное место и пошел в Подольский горком комсомола. В горкоме его уже ждали встревоженные представители ВЛКСМ и сотрудники КГБ. Пит искусно повел с ними беседу, используя стилистические обороты из номенклатурной разговорной речи, и с пафосом знатного лудильщика изложил суть предполагаемых событий, а также выгоды, которые будет иметь горком от проведения подобного мероприятия. При этом он напирал на количество переходящих и уходящих красных знамен, шелковых золоченых вымпелов и почетных алюминиевых кубков, которыми осыплют подольских товарищей вышестоящие инстанции. Если бы эти комсомольцы знали, чем их на самом деле осыплют после мероприятия вышестоящие инстанции, они убили бы Пита на месте.

Конечно же, сразу после выступления «Телевизора» с их актуальной композицией про трех-четырех гадов, всем комсомольцам стало более-менее ясно, кто такой на самом деле Пит Колупаев и какую свинью он им подложил. Первыми покрыли матюгами подольский горком партии их обкомовские начальники во главе с товарищем Месяцем. свалили всю вину на комсомольцев и заодно дали по сусалам исполкомовским работникам. Далее запуганных комсомольцев Подольска били мордой о батарею на каком-то совещании обкома ВЛКСМ, а « » поместил материалы этого собрания на первой странице газеты:

«...Печальным уроком для всех стал Подольский рок-фестиваль. Выступление скандальных рок-групп перечеркнуло главную цель фестиваля - популяризацию лучших образцов отечественной рок-музыки, превратило официальное молодежное мероприятие в демонстрацию моральной распущенности и идейной незрелости ряда исполнителей. Это стало возможным потому, что к подготовке фестиваля не был привлечен широкий круг комсомольского актива района, да и комиссия по идейно-политическому воспитанию молодежи МК ВЛКСМ осталась в стороне. Обком комсомола дал принципиальную оценку организаторам фестиваля, отделу пропаганды и культурно-массовой работы поручено создать при обкоме творческую рок-мастерскую для координации деятельности городских рок-клубов... В ее состав будет включен в первую очередь идеологический актив области, профессиональные поэты и музыканты». («Московский комсомолец», 17 ноября 1987 года).

Через некоторое время один из сотрудников КГБ встретил Пита на улице и попросил уделить ему пять минут. Весь разговор был посвящен всемирному еврейскому заговору. В связи с этим Пит вспомнил слова своего впечатлительного товарища, который говорил, что слушая считает себя сионистом, а слушая становится антисемитом. Бдительный чекист сразу же принялся Пита стыдить:

Как вы, русский человек (а мы проверяли вашу родословную!), могли связаться с этим жидовьем? У нас была информация, что сионисты хотят провести в этих числах свой митинг. Теперь мы поняли, что этот рок-фестиваль и был еврейским шабашем. Вы стали послушным орудием в их руках. Как вы не могли понять это?!

Фото: Юрий Чашкин (предоставлено журналом «КонтрКультУр’а»)

Но я даже и не подозревал, - всплеснул руками Пит.

Мы проверили весь состав организаторов, включая жюри, - сплошные жиды!

Далее гэбист назвал, по его мнению, самую опасную рок-группу, выступавшую на фестивале. Ею оказался «Цемент». Очевидно, в КГБ зацепились за фамилию Андрея Яхимовича, и с помощью шпионской аппаратуры осуществляли звукозапись выступлений группы. Чекист зачитал Питу расшифровку текстов, которая выглядела примерно так:

«За столом сидит гость». Гость - это русский человек.
«В голове у него гвоздь» . Евреи забили гвоздь в голову русскому человеку.
«Это я его забил». Подтверждается, что забил еврей.
«Чтобы гость не уходил» . Чтобы русский человек не смог вырваться из лап сионистов...

Выслушав этот крутейший сюр, Пит вспомнил текст другой группы:

«А я в диапазоне УКВ,
А он в диапазоне КГБ.
Бэ-э, КГБэ, Бэ-э, КГБэ-э-э!»

Так пела группа «Бомж» из Новосибирска, но, очевидно, их название ассоциировалось у конторских с натуральными бомжами, которыми, как известно, занималось другое ведомство.

Снаряд точно поразил бюст комсомолки

Петр Каменченко («Лента.ру», очевидец)

Заканчивался 1987 год. Горбачев, плюрализм, перестройка, гласность, рок-фестиваль в Подольске… Сегодня даже современники тех событий уже и не вспомнят, когда произошел переход от «все запрещено» к «гуляй, Вася!», когда именно система отпустила и стало нестрашно, а процесс развала страны стал необратим. Но это точно случилось не в 1987-м. В тот год за пластинку Rolling Stones еще могли выгнать из института, за отпечатанный на машинке самодельный журнальчик о любимой музыке - посадить, а тем, кто хотел уехать из страны, не женившись предварительно на еврейке, приходилось бежать.

Для того чтобы вы лучше представили (или вспомнили) то лихое время, расскажу об одном случае. В декабре 1987 года я оказался в Индии в составе группы продвинутой советской молодежи в рамках Советско-индийского фестиваля дружбы. У СССР в то время было еще много друзей, и Индия входила в их число. В Москву из Индии привезли слонов, факиров, нарядные кожаные авоськи и экзотическую бижутерию. В обратном направлении проследовали ансамбль Моисеева, ВИА «Самоцветы», Пугачева, Кобзон, и ограниченный контингент тщательно отобранных совграждан, в число которых я попал по чистой случайности.

В то время у меня имелся импортный видеомагнитофон Panasonic и к нему несколько кассет с интересными фильмами («Греческая смоковница», «Эммануэль», «Возвращение джедая», «Рембо»). Кассеты стоили дорого, и ими обменивались. Но поскольку за перезапись и хранение материалов «подрывного характера» можно было прилично огрести, существовала конспирация. По Москве тогда ходила легенда о том, что кагэбэшники, вычислив квартиру, где смотрят запрещенное видео, отключали в ней электричество, чтобы кассету невозможно было достать из видеомагнитофона и успеть уничтожить, выламывали дверь и всех вязали. В связи с этим более безопасными считались VHS с верхней загрузкой кассеты.

Постепенно вокруг моего видака сложился кружок по интересу, в который, кроме первого состава «Бригады С», вошел инструктор Красногвардейского райкома комсомола Нурлан Урузбаев, впоследствии директор «Открытого радио». И вот когда Нуру поручили отобрать лучших комсомольцев Москвы для халявного посещения дружественной страны, он, ни минуты не сомневаясь, включил в список меня. Формально я подходил: молодой специалист с ответственным комсомольским поручением - я вел спортивный кружок в психиатрической больнице №15, где тогда трудился ординатором.

Перед заграничной поездкой нас инструктировали в райкоме партии, предупреждали о провокациях и призывали к бдительности. Накануне отъезда мама плакала: «Сынок, не думай о нас, если что, мы с папой поймем». Что мама имела в виду, я понял не сразу, поскольку удирать за кордон, естественно, не собирался.

В каждой выезжающей группе обязательно был сексот (секретный сотрудник КГБ - прим. «Ленты.ру» ), который за всеми следил и за все перед Родиной отвечал. Своего сексота мы вычислили моментально. Плюгавенький на вид Вован с такой силой врезал по волейбольному мячу, что комсомолка с «Шарикоподшипника», которой снаряд попал точно в бюст, свалилась в нокаут. Так сильно и точно пробить в цель мог только сотрудник компетентных органов!

Видимо, у Вована имелся инсайд, и он подозревал, что кто-то из группы собирается дать деру. Выбрав двух самых ненадежных - меня и костюмера Большого театра, Вован заселил нас в отдельный номер, а в ночь перед возвращением домой притащил матрац и лег на нем поперек двери. Нам он объяснил, что его сосед по номеру храпит, и поэтому он будет спать у нас. Подозреваю, что пистолет Вован прятал под подушкой. Каков же был его ужас, когда утром выяснилось, что ночью в посольство Австралии ушел и там попросил политического убежища тихий м.н.с. из кардиоцентра. Больше мы ни того, ни другого не видели.

Вот такая непростая обстановка была в стране в декабре 1987 года.