Жена не заразилась вич за долгие годы. Как определить, мог ли я заразиться вич, спидом? Риск заражения вич, спидом при различных контактах с вич-инфицированным в процентах

Maria1986

Добрый день! 2 дня назад мой мир рухнул, узнала что мой муж инфицирован ВИЧ. От меня это он скрывал. Не могу рассказать об этом никому из близких, нужен взгляд со стороны на ситуацию. Мои статус мне не известен, 1,5 года назад был отрицательный и мы предохранялись.
Знакомы 2,5 года, красивый роман, мы из разных стран, полгода назад красивая свадьба на берегу океана, я переехала к нему в страну. Каждый день благодарила судьбу за него, он меня очень любит, по крайней мере мне так казалось, куча планов на будущее, жизнь-сказка. Муж известный человек в своей местности, благотворитель, общественный деятель, верующий...все это не вязалось у меня с тем, что он может меня обмануть.
В вопросах секса и всего связанного с болезнями я очень щепетильна, даже слишком. И ВИЧ это то чего я боялась всю сознательную жизнь, хотя рисков никаких никогда не имела ранее. Еще на начальном этапе отношений я спросила об отсутвии инфекции и когда были сделаны анализы, сказал что все ок, я поверила на слово, так как отношения были в самом начале, да и жили в разных странах, тем более что в моих глазах он был человеком заслуживающий доверия... Перед свадьбой я попросила сдать анализы, и предоставила свои. Прислал анализы. Все инфекции отрицательные.
Живем спокойно, радуемся, вернулись из отпуска, планируем следующий.
Я случайно нашла таблетки без упаковки, загуглила, след привел к ВИЧ. Спросила сразу же у него, сказал что это БАДы из тайланда, пришлось ткнуть носом в гугл...он признался...
Он всегда использовал презерватив, но я очень мнительная..сейчас вспомнила кучу ситуаций когда секс не был "стерилен", извиняюсь за подробности, контакт со спермой руками, по началу был оральный секс, без семяизвержения, один раз презерватив остался во влагалище до семяизвезжения...Проникающий половой контакт всегда в презервативе. Он 4 года на терапии, и вирусная нагрузка 0, согласно данным по ВИЧ инфекции риски стремятся к нулю, но конечно они не нулевые.
Вопрос как простить? И прощать ли? Он плачет, говорит что боялся меня потерять, что струсил, считал что не может меня заразить. О чем в принципе говорит наука, что заражение маловероятно имея вирусную нагрузку 0 и используя презерватив. Хотел так и тянуть видимо, пока не встанет вопрос о детях...Я считаю, что мое здоровье подвергли риску, считаю подлостью не сообщить мне об этом, подделать анализы. Я имела право знать это, решать подвергать ли свою жизнь риску или нет, выходить замуж или нет, бросать все и переехать в другую страну или нет. Он говорит, что не хотел меня потерять, и старался делать все, чтобы не заразить меня. Он первое время даже в презервативе не кончал внутри меня, потом я настояла на этом, я думала что ему что то не нравится, а он всего лишь хотел снизить риски. Но тем не менее пошел у меня на поводу, боялся как то выдать себя, знал что я могу заподозрить что то неладное. Тем не менее, если бы я знала о ВИЧ и допустила бы секс, я была бы намного более острожна во всем. И имела на это право, это моя жизнь и мое здоровье, но он решил за меня. Наверное он был прав в том что боялся меня потерять, если бы это случилось раньше, наверное страх бы победил любовь и я бы его оставила, не знаю, трудно сейчас сказать однозначно...Но он стал частью моей жизни, мы стали наверное одним целым, я его люблю, он наверное лучшее что случилось в моей жизни, хотя она и была хорошей и успешной до него, но с ним стала еще лучше, я была им очень горда Плачем оба...не знаю как жить дальше.
Бросить человека из за болезни? Может этим разобью не только его но и свою жизнь...Остаться с ним? Сейчас склоняюсь к этому...но как жить в постоянном страхе? Постоянно трястись и за себя и за него? Я даже была у психотерапевта со своим ипохондризмом еще до этой ситуации, мне сказали что у меня очень большая сила самовнушения, и я сама себе создаю болезни...и возможно ли это, бояться ВИЧ всю жизнь и притянуть это к себе так близко? Я думала что подстелила соломки...была острожна, не имела случайных половых связей, спросила анализы...а вот как вышло.
Извините, наверное, начался сумбур. Я очень потеряна, внутри пустота и страх. Смотрела на него в первый день, была очень зла за обман, как будто чужой человек, сейчас спустя два дня вижу что он все тот же, может быть ничего не изменилось? Боюсь что никогда покой и счастье не вернутся к нам. Как будто я рассыпалась на мелкие кусочки...
Буду очень благодарна за участие.

Олеся Веревкина

Maria1986, да уж. Ситуация у Вас не из легких, но Вы не отчаивайтесь. В ближайшее время Ваше сообщение прокомментируют психологи.

Maria1986

Спасибо, очень надеюсь. Не могу прийти в себя, не могу рассказать никому из близких. Очень нужно участие.

@, здравствуйте! Очень сочувствую вам, вы переживаете трудный момент... Прежде всего - сделайте анализы и выясните, что с вашим статусом - повлияло ли на ваше здоровье состояние вашего мужа? Когда вы с этим определитесь, то вам уже будет немного полегче. ведь неизвестность - самое пугающее. Не затягивайте с этим вопросом - ведь муж уже у кого-то лечится, так что врача вам найти будет несложно, ведь так? Зная реальное состояние дел, вы сможете уже осознанно выбрать оставаться ли с ним или лучше как-то иначе строить свою жизнь. Вы согласны?

Maria1986

Спасибо, Ирина. Анализы я сдала, результат будет в конце следующей недели. Если не быть паникером, то шанс мизерный. Но я уже оказалась ужасно невезучей, вроде сделав все возможное, чтобы избежать проблем в сфере здоровья, но в итоге получив то, что получила, надеюсь на этом моя лотерея с шансом 1 на 1 000 000 закончена.
Уже начинаю винить себя, что я как то своими параноидальными страхами "притянула " этого мужину и эту ситуацию к себе...хоть это и деструктивно, и сама я в это не верила никогда.
В этом ракурсе я не думала, что результаты моего анализа повлияют на мое видение ситуации и мое решение. Получив отрицательный анализ, жить с любимым человеком в страхе заболеть? Я мечтала о долгой жизни вместе, состарится вместе, хотели детей (это хоть и возможно, но уже значительно труднее) Перживать за него постоянно? Или бросить...но как жить без него? И как он без меня? Может у меня есть шанс встретить другого человека и жить нормальной жизнью?...а может и нет...состарится с кошками, одна, без близкого человека, зато здоровая...
Можно ли его понять, простить его за трусость? он в его представлении и представлении совр медицины делал все что мог, чтобы не заразить...но ведь был обман...риск хоть и мизерный но был, к тому же во мне начали рождаться такие чувства как жалость к нему, хотя должна думать прежде всего о себе..я очень переживаю, начала вникать в анализы...пытаюсь понять ситуацию. Он говорит что жить будет и будет долго, совр исследования тоже переводят ВИЧ в разряд хронических болезней, с которыми живут. Но я в данный момент потеряла надежду на покой, на счастье, на мечты о будущем. Все перемешалось...
Извините за сумбур. Но как расставить приоритеты, как разобраться в себе? Что важнее? Здоровье, счастье, любовь, спокойствие. По мне так все вместе, я так и жила то дого дня. Но это уже невозможно в нашей семье...
Если бы кто то мне 3 года назад спросил рассталась ли бы я с человеком, зная, что он заражен таким вирусом, который может убить, и передаться мне, я бы ответила однозначное Да...но в жизни все оказалось намного сложнее.

Вы не сможете расставить приоритеты среди таких понятий, как здоровье. счастье, любовь и спокойствие. Они одинаково важны.
С одной стороны, муж ваш сделал поступок. который подорвал ваше доверие к нему. Но с другой стороны, болезнь теперь объединила вас (хотя возможно все-таки результаты ваших анализов покажут отрицательный результат).Если вы по-прежнему любите и боитесь потерять мужа, то для вас должно быть важно понять, что вы теперь пережили такую большую общую проблему - такое известие, которое перевернуло жизнь. И вам нужно обоим вместе искать выход из проблемы. Вы теперь лучше, чем другие люди теперь понимаете проблемы друг друга.
Вы можете встретить здорового или любого другого мужчину в любой момент вашей жизни, и. если между вами вспыхнут чувства, то вы можете поменять свою жизнь в любой момент. Не переживайте, вы ничего из этого не упустите, если не броситесь на поиски прямо сейчас.
Если сейчас никого такого нет на горизонте, но зато у вас есть насущная проблема, то имеет смысл вместе с мужем бороться с болезнью и налаживать жизнь в новых условиях. Конечно же, если вы по-прежнему любите его и хотите видеть его рядом.

Woman.ru продолжает рубрику «Реальная история», в которой обычные женщины откровенно делятся с нами непридуманными сюжетами из своей жизни. На сей раз нашей героиней стала 27-летняя Анна. Она узнала о своем ВИЧ-статусе, когда отправилась в женскую консультацию вставать на учет по беременности. Анна рассказала о том, как болезнь изменила ее жизнь и даже помогла найти призвание.

До похода в женскую консультацию Анна даже не подозревала, что инфицирована

Моя старшая сестра красивая, а я умная. Так мне говорила мама. «Зато учишься хорошо и хозяйственная. Муж будет тебя по-настоящему любить», - в детстве я слышала это не один и даже не два раза. Внешность у меня, и правда, самая обычная: серые глаза, русые волосы, я невысокая и полненькая. Так, серое пятно. Никогда не ловила на себе взглядов красавцев, да что уж, парни вообще никогда не смотрели на меня.

До поры до времени в моей жизни не происходило ничего особенного. По утрам я ездила на учебу в ненавистный мне институт. Ну какой из меня бухгалтер? Лет в двадцать я устала от всего, мне надоело быть хорошей, и я устроила своеобразный бунт - перешла на заочное отделение и съехала от родителей в квартиру, где раньше жила бабушка. Я стала работать в продуктовом магазине недалеко от дома.

«Мы были счастливы»

Стоило только выпорхнуть из родительского гнезда, как в моей жизни стали происходить интересные события: каждый вечер в магазин, где я работала, заходил мужчина мечты. В двадцать лет я даже ни разу не целовалась, поэтому очень удивилась, когда как-то вечером он пригласил меня на свидание.

Вдруг появилось ощущение, что я оказалась в сказке. Мой принц был со мной.

Андрей был старше меня на пять лет. Работал в строительстве, занимался спортом, не пил и даже не курил. Вскоре мы стали жить вместе. Это была невероятная любовь! Я хотела все время быть с ним, мы почти не расставались и каждый вечер засыпали в обнимку. Андрей перечитал и пересмотрел все мои любимые книги и фильмы. Он хотел знать, чем я живу. Когда мы поженились, родственники очень радовались за меня: «Наконец нашла свое счастье!». Мама тогда сказала, что Андрей меня любит за чистую душу, а значит по-настоящему. В первый год совместной жизни у нас все было отлично. После работы супруг сразу бежал домой, постоянно повторял, что не может без меня.

Нашей героине казалось, что Андрей - принц, который всегда будет рядом

Проблемы начались через два года. Муж стал раздражительным, постоянно ругался с кем-то по телефону, а порой даже уходил куда-то ночью. Однако его отношение ко мне вроде бы не поменялось, и я, поразмышляв, решила, что бить тревогу рано. В целом мы по-прежнему были счастливы.

Мы не предохранялись и практиковали прерванный половой акт. Андрей говорил, что, если у нас будет ребенок, это сделает его еще более счастливым. Когда мне исполнилось двадцать четыре года, я забеременела.

Сейчас я часто задаюсь вопросом, в какой момент произошел перелом и все пошло наперекосяк. Ответа не нахожу. Поверьте, мы были счастливы. Я не думала, что он может мне изменять.

Роковой день

В сентябре 2015 года я, беременная, пошла в женскую консультацию по месту жительства. На приеме улыбчивая врач попросила сдать анализы. Через сутки мне позвонили из клиники, разговаривали так резко и грубо, что я испугалась:

Придите срочно!
- Зачем? - не поняла я.
- Срочно!

Отпросившись с работы, я прибежала в консультацию, думая, что с малышом что-то не так. Андрею написала смс, что меня срочно вызвали в женскую консультацию. Захожу в кабинет, дрожа, а врач кричит: «У вас ВИЧ! Подумайте об аборте!».

В клинике к Анне отнеслись с презрением

Моя новая жизнь началась именно в этот момент. Мир раскололся на «до» и «после». Меня как водой холодной облили. Я была уверена, что это ошибка! Отсаживаясь все дальше и дальше от меня, врач бормотал: «Есть специальные препараты для таких людей, как вы… Обратитесь в СПИД-Центр».

Увидев его серьезность, я заплакала и встала на колени: «Этого не может быть, доктор! У меня был только муж!».

В тот момент я готова была полюбить этого человека всей душой, если он вдруг скажет, что диагноз неверный. Я даже ждала, пока он признает свою ошибку, а я облегченно вздохну и прощу его за недоразумение. Было ощущение, что это розыгрыш, реалити-шоу, вот-вот появится съемочная группа, закричит: «Сюрприз!» и вручит мне приз. «Доктор, кто мог меня заразить?» - лила слезы я. «Девушка, я не знаю, от кого вы это подхватили! Осторожнее надо! Поговорите со своими… партнерами, - поморщился доктор. - А сейчас покиньте, пожалуйста, кабинет, вы мешаете мне работать».

Теперь-то я понимаю, что он не знал, как правильно реагировать. «Партнерами? У меня один муж», - удивилась я. «Так с ним и поговорите!» - последовал ответ. Еле держась на ногах, я вышла из женской консультации.

Сказке конец

В тот же вечер я спросила Андрея, как такое могло произойти. Я готова была на все - продать душу дьяволу, подарить квартиру бездомному, ограбить банк, лишь бы не быть носителем страшного вируса. «Это какая-то шутка, и вы с врачом договорились?» спросила я. Какой же я была наивной!

Муж девушки сначала отрицал, что изменял

Мне так хотелось, чтобы моя жизнь вернулась в привычное русло. Если бы можно было все вернуть, я не ходила бы в больницу, не беременела бы, лишь бы не знать... Я спросила Андрея, изменял ли он мне. Он все отрицал и даже родителям моим позвонил со словами: «Аня меня очень жестоко разыгрывает». Родители пришли «образумить» непутевую дочь. Они качали головами и цокали языками, а потом я молча показала им результат анализа. Маме после этого пришлось вызывать скорую. Муж все твердил: «Это шутка. Этого не может быть».

На следующее утро Андрей ушел из моей квартиры, сказав: «Прости. Это получилось случайно. Я однажды изменил тебе…».

Возможно, изменяя, он думал: «Авось, пронесет». Мне кажется, он догадывался, что мог быть инфицирован, просто не хотел в это верить. Тот вечер для него был всего лишь попыткой отсрочить наступление новой жизни «со знаком плюс». В следующий раз мы встретились через два месяца во время развода и больше никогда не виделись. За все время он даже не поинтересовался судьбой нашего общего ребенка.

Жизнь продолжается

Я сдала повторные анализы. Они были положительные. После этого я несколько дней пролежала на диване, щелкала семечки и глядела в потолок. Родители были со мной, пытались поддержать, но становилось только хуже.

В интернете я прочитала про девушку, которую муж заразил, когда ей было тридцать три года. Она родила здорового ребенка. Другая была наркоманкой, и ей тоже удалось благополучно родить. Особенно меня растрогала история девушки, которую также заразил супруг. После этого она нашла в себе силы стать равным консультантом и помогать тем, кто только узнал про диагноз. Равные - значит тоже инфицированные ВИЧ.

На одном форуме я нашла эту девушку и спросила у нее, как мне жить дальше. «Ничего страшного с тобой не случилось. Жизнь не закончилась. При должном лечении и правильном образе жизни прожить с ВИЧ можно не меньше, чем без него», - ответила она. Девушка родила здоровую дочку и заверила меня, что если принимать необходимые препараты, все будет хорошо.

В СПИД-Центре Анну заверили, что ее малыш родится здоровым

Она пригласила меня на собрание ВИЧ-положительных в СПИД-Центр. Я шла туда, ожидая увидеть наркоманов и алкоголиков. Как же я удивилась, когда попала в компанию добрых и ласковых людей. Некоторые из них работали равными консультантами. Им в любое время дня и ночи могли позвонить люди, которые только узнали о своем диагнозе. О себе на собрании они говорили с улыбкой, открыто: «Меня заразил муж. Оказывается, пару лет назад он наркоманил. Я очень любила его до того момента, как узнала о диагнозе», «В двадцать девять лет я случайно переспал с первой встречной. Говорят ведь, что нужно предохраняться, а я не сдержался», «Даже проституткам выдают презервативы, но некоторые клиенты за дополнительную плату просят переспать с ними без ""резинки"". Так я и заразился ВИЧ».

Были и счастливые истории: «Мы с мужем оба положительные. Встретились в СПИД-Центре и теперь не расстаемся. Планируем ребенка», «А я женюсь скоро, моя девушка ""отрицательная"". Пока ВИЧ не подхватил, был наркоманом. Теперь занимаюсь спортом, не пью, бросил курить. Можно сказать, что инфекция спасла мне жизнь».

Самый счастливый момент

«Как с тобой жить, когда у тебя ВИЧ?» - спросила моя тетя. Больше мы с ней не общались. После этого мы с мамой приняли решение никому о диагнозе не рассказывать. Мне нужно думать о сыне.

Стыдно признаться, но я вспомнила о своей беременности лишь через месяц после того рокового дня. Оставшееся до родов время я посвятила тому, что горстями глотала противовирусные препараты и бегала по врачам. Специалисты СПИД-Центра сказали: «Рожайте. Ребенок будет здоровым».

Во время беременности Анна пила специальные противовирусные препараты

За время беременности я прошла через многое. Врач в женской консультации относилась ко мне с брезгливой жалостью, если можно так выразиться. Каждый раз помимо перчаток она надевала маску и очки. Выглядело это так, словно она делает это специально, потому что ей противно. В первом триместре я решила записаться к стоматологу, наивно решив, что я честная и статус свой скрывать не буду. Девушка в регистратуре отрезала: «У вас есть свои больницы, туда и обращайтесь». Что она имела в виду, я так и не поняла.

Потом я осознала, что имею право решать, сообщать врачу о своем статусе или нет.

В то же время на вопрос, есть ли у меня инфекционные заболевания, нужно отвечать честно, ведь человек с положительным статусом несет уголовную ответственность за заражение других людей.

При этом все врачи обязаны соблюдать санитарные нормы, чтобы инфекция от одного пациента не перешла к другому.

Я рассказала о диагнозе некоторым друзьям. Лучшая подруга после этого сначала стала переносить наши встречи, потом и вовсе перестала брать трубку. На мои сообщения в соцсетях она отвечала, что занята. Потом она прямо сказала: «Ты долгое время была моей подругой и должна меня понять. Я не могу рисковать здоровьем своих детей». Мама все время повторяла: «Не боишься рожать? Ребенок такой же будет». Отец просто молчал. От бывшего мужа вестей не было.

В группе поддержки ВИЧ-положительных наша героиня нашла новых друзей

Группа взаимопомощи ВИЧ-положительных людей стала для меня настоящим спасением. Проблем с получением препаратов у меня не было, благо, лекарства предоставляются бесплатно. На работе (я все еще была продавцом) я никому не говорила о диагнозе. ВИЧ не передается воздушно-капельным путем.

Беременность проходила нормально. На первом скрининге мне сказали, что предположительно будет мальчик. Я заплакала от радости. Самый счастливый момент в моей жизни - это первый крик сына. Он родился совершенно здоровым. Мне делали кесарево сечение, но я не знаю, почему, - из-за ВИЧ или по каким-то другим показаниям. Правда, грудью я своего малыша не кормила, потому что вирусом можно заразиться через молоко.

Найти призвание

В СПИД-Центре мы часто встречаемся с ребятами, обсуждаем свое состояние и делимся новостями. Во время таких встреч я поняла, что хочу стать равным консультантом. Сейчас я работаю в известной благотворительной организации, которая специализируется на помощи тем, кто только узнал о диагнозе. Мне в любой момент может позвонить тот, кто только что узнал о своем статусе. Я рассказываю, как жить с вирусом, готова выслушать, поддержать и успокоить. Первое, что спрашивают: «Я скоро умру?» и «Смогу ли я теперь заниматься сексом?».

Помню, как-то мы предлагали людям из толпы сделать тест на ВИЧ. У одной девушки оказался положительный результат. Она была в трансе.

Я же сказала ей: «Посмотри на меня. Почти три года назад меня заразил муж, мой единственный мужчина. Я пережила это. У меня прекрасный сын. Живи и ты!».

Человеку, которому диагностировали ВИЧ, нужно объяснить, что жизнь продолжается, это не так страшно, как все думают. Можно все пережить. Мысль «Я умру молодым» абсурдна. Самое сложное - психологически ужиться с диагнозом. Именно поэтому так важно общаться теми, кто тоже болен, потому что только они могут понять и сказать: «Ты будешь жить».

Я не распространяюсь о своем диагнозе. Я стала меньше общаться с родственниками и старыми друзьями, зато у меня появилось много новых. Болезнь, перевернувшая мою жизнь, в то же время помогла найти призвание и стать уверенной в себе. Я смело могу сказать, что я счастлива.

Есть ли у меня мужчина? Я верю, что встречу человека, который будет меня любить. Он обязательно примет меня и моего сына такими, какие мы есть.

В июле прошлого года консультант пресс-центра Минздрава Елены Баялиновой поделилась с нами историей . Женщина после смерти мужа была вынуждена переехать в Бишкек с детьми. Теперь ВИЧ обнаружили и у ее младшего ребенка. Женщину не берут на работу, а сейчас она не может работать и дома. Семье буквально нечего есть.

"Я никогда не собиралась уезжать из села, в которое переехала, когда вышла замуж. Я прожила там 13 лет. Со всеми ладила", - рассказывает Айгуль.

Однако затем у Айгуль умер муж. Женщина не могла понять почему. Но после его смерти к ней пришли врачи и сказали, что у мужчины был СПИД. Айгуль направили на анализы.

"В поисках поддержки я рассказала родственникам мужа, что у меня ВИЧ. С ними я всегда была в хороших отношениях. Доверяла им", - вспоминает Айгуль.

Однако сельчане не знали ничего об этой болезни. Не понимали, как оно передается. Поэтому родственники начали есть отдельно от нее и от ее детей. Не трогали те предметы обихода, которыми пользовалась женщина и ее сыновья. Кроме того, они не понимали, чем отличается СПИД от ВИЧ.

"Они стали обвинять меня в том, что это я заразила мужа и из-за меня он умер. Они не только отделили меня дома, но еще и рассказали всем знакомым про мой недуг, а село у нас небольшое. Вмиг все узнали о том, что я больна. Дошло до того, что со мной люди не здоровались и всячески сторонились. Было обидно от этого, но мне идти некуда было, вот и терпела эти унижения. Мои родители умерли давно уже. А родственники живут в Таджикистане", - говорит женщина.

Когда с моими детьми перестали играть другие дети, когда моих детей начали отделять и унижать, я не выдержала и уехала в Бишкек, чтобы никто не знал о моей болезни и не мог упрекнуть моих детей. Еще я надеялась вылечиться в столице.

Таксисту Айгуль сказала, что идти ей в Бишкеке некуда. Он отвез ее по какому-то адресу, где живут бездомные. Она обращалась в приюты, но отовсюду женщину выгоняли, как только узнавали о ее диагнозе. Тогда помощь Айгуль оказали в Национальном обществе Красного Полумесяца. Они сняли ей квартиру и дали необходимые вещи. Айгуль устроила детей в школу и начала подрабатывать.

"На постоянную работу не могу устроиться: когда работодатели узнают, что я ВИЧ-позитивная, они сразу отказывают мне. Подрабатывала на дому. Сейчас и этого не могу, потому что младший сын заболел и не ходит в школу. Дети тоже сдавали анализы, и у младшего обнаружили ВИЧ. Сейчас у него ослаб иммунитет, упал гемоглобин, и из-за этого появились проблемы, позже образовались язвы в кишечнике. Мы с ним дома", - делится Айгуль.

У ребенка гемоглобин упал до 60 из-за недостаточного питания. Сейчас врачи назначили препараты, сказали давать ему продукты, которые поднимают гемоглобин. Но денег у семьи нет даже на минимальное.

В месяц Айгуль получает пособие 700 сомов на себя от государства, по 200 сомов за каждого ребенка и 5 кг муки из Тайваньского фонда. Кроме этого, она подрабатывала на дому.

За квартиру платит 2 500 сомов. Препараты берет в СПИД-центре.

Один раз в месяц она покупает 1 килограмм мяса и готовит из него в течение месяца. Еще она покупает 20-30 яиц. В основном семья питается макаронами. Из фруктов покупает яблоки, но очень редко. Зато старается чаще брать морковь и делать из нее салат детям. Из пяти килограммов муки, который дает ей фонд раз в месяц, она печет хлеб. Молоко и крупы семья не покупает - нет денег.

Если вы хотите помочь Айгуль и ее детям, можете перечислить средства на номер "Элсом": 0 700 593 671.

Адрес Центра СПИД: г. Калининград, ул. Желябова, 6/8. Телефон доверия 957-957.

Справка «СК»
ВИЧ-инфекция - медленно прогрессирующее заболевание, вызываемое вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ). Вирус поражает клетки иммунной системы. В результате ее работа угнетается, развивается синдром приобретенного иммунного дефицита (СПИД). Это значит, что организм больного теряет возможность защищаться от инфекций и опухолей. Возникают заболевания, которые не характерны для людей с нормальным иммунным статусом. Без лечения эти болезни вызывают смерть в среднем через 9–11 лет после заражения. Средняя продолжительность жизни на стадии СПИДа около девяти месяцев. При проведении своевременного лечения ВИЧ продолжительность жизни удается значительно продлить.

Пути заражения

• Сексуальные контакты без презерватива (как гомосексуальные, так и гетеросексуальные).
• Через кровь – при медицинских и других процедурах (чаще всего при употреблении наркотиков).
• От матери к ребенку во время беременности, родов и при грудном вскармливании.
• Важно (!): ни при рукопожатии, ни в бассейне, ни при укусе комаров заражения не происходит. При поцелуях – тоже, исключение: если у целующихся одновременно есть кровоточащие ранки во рту.

«Да, это заболевание, но не более того. Я принял его», - спокойно говорит Алексей (все имена изменены по просьбе героев). У него умное, внимательное лицо и что-то такое профессорское, знающее во взгляде. Немудрено, ведь Алексей - психолог. Сегодня он помогает принять болезнь и прекратить войну с самими собой людям с ВИЧ. У него есть жена (ВИЧ-отрицательна) и дочь (ВИЧ-отрицательна). Он успешен, принят в обществе, благополучен. Казалось бы, хеппи-энд? Зачем вообще рассказывать эту историю?

Но ведь свои лица Алексей и его жена Ирина не покажут читателям Onliner.by. Почему? Да потому, что они живут в Беларуси и реалистично смотрят на вещи: человек, открывший свой ВИЧ-положительный статус, рискует столкнуться с отвержением, изоляцией, дискриминацией. И уж тем более человек, «посмевший» зажить обычной нормальной жизнью со здоровой женой, родить ребенка…

Эта история - попытка показать изнутри мир человека с ВИЧ. В нем много вины, тревоги, боли и отчаяния. Но и место для любви тоже есть. Просто дослушайте до конца.

«Тупик. Паровоз приехал - и стоит»

В начале девяностых поколение, окончившее школу, уперлось прямо в пустоту. Прежние идеи и смыслы были разрушены. Новых не было. Зато можно было спокойно вызвать такси, и любой водитель знал, где на районе точка с героином. А цыгане в частном секторе предлагали наркотики «по сходной цене». Такой была реальность Алексея где-то в 16 лет.

- Когда я окончил школу и нужно было взрослеть, я не очень-то понимал, что делать дальше. Был испуган тем, что меня обязывали идти в армию, а я не хотел служить. В этот момент в мою жизнь пришли наркотики. Сначала я попробовал марихуану, потом - инъекционные вещества. Домой я приходил только переночевать и поесть. Работы не было, профессии не было, смысла жизни - тоже. Так прошло десять лет. Когда началась ВИЧ-инфекция, я не помню, - говорит мужчина.

О диагнозе «ВИЧ» Алексей узнал в 1997 году. Тогда это заболевание считалось смертельным. Лечения не было никакого. Висели плакаты с огромными воспаленными лимфоузлами, умирающими дядьками, надписями «Вам осталось от двух до пяти лет» - одним словом, полный набор ужасов.

- В 1997-м я в очередной раз проходил лечение от наркозависимости в государственной клинике. Принудительно? Нет. Все зависимые периодически сами ложились в больницу, чтобы отдохнуть, переключиться, сменить обстановку, слезть с дозы героина, снять боль, отоспаться, наесться, - при этом прекрасно понимая, что это «лечение» никак не поможет. Потому что с психикой тогда не работали. Ровно после двух недель детоксикации зависимые садились в такси и ехали на ту же точку за героином, с которой их привезли в больницу.

В клинике брали кровь. Я почему-то догадывался, что у меня что-то есть. Во-первых, воспалились лимфоузлы. Во-вторых, доктор подошел ко мне, сначала долго смотрел в окно, потом - на меня. С сочувствием. А наркоманы у докторов обычно сочувствия не вызывают. Агрессию - да. А здесь было сочувствие, и я начал догадываться, что со мной случилось что-то плохое. «Чего ты будешь выписываться? Полежи у нас еще, прокапайся», - завел разговор доктор. А потом меня вызвали в Центр СПИДа на Ульяновской (был у нас такой раньше), и там огласили диагноз. Тогда я принимал столько наркотиков, что, казалось бы, мне должно быть все равно. Но я почувствовал шок и опустошение.

Наркозависимый постоянно испытывает сильнейшее отчаяние. А что еще испытывать, когда ты понимаешь, что не можешь выздороветь, не можешь не употреблять? Какие бы заклятия ты себе с утра ни читал, ровненько к вечеру идешь за дозой снова. В какие бы больницы или к каким докторам ни обращался - все напрасно. Зависимость в те времена побеждала человека на 100%. Все надеются на твое выздоровление, а ты понимаешь, что рано или поздно подохнешь от передоза. Или в тюрьму заберут. Жизнь превращается в существование, в котором очень много боли, горя, наркотиков, злости, отчаяния, безысходности. Нет надежды, нет света, нет будущего. Казалось бы, уже все равно, чем ты болен, от чего ты умрешь…

Несмотря на все это, новость о ВИЧ меня просто выпотрошила. Если какая-то мизерная надежда на будущее все-таки тлела, то теперь она прекратила свое существование. Такой тупик, когда паровоз приехал - и стоит. Ни вперед, ни назад. Ничего. Пустота. Как будто батарея у телефона разрядилась, мигает красным, а подзарядить негде. Но ведь нельзя лечь и умереть. Все равно встаешь по утрам, чистишь зубы, планируешь что-то…

«Я признался, что у меня ВИЧ, группа меня окружила и обняла»

Свой диагноз Алексей скрывал от всех - и от друзей, и от родителей. Признался только на терапевтической группе в реабилитационном центре в 2001 году.

- На группе мы учились жить по-новому, понимали, что, кроме наркотиков, наркоманов, милиции и больниц, есть другие вещи: живые отношения, слезы, смех, откровенность, поддержка. Я признался, что у меня ВИЧ, вся группа меня окружила и обняла. Не на уровне слов, а всем своим существом я ощутил, что меня принимают. Мне стало значительно легче жить с диагнозом. Раньше хотелось отрицать его, заткнуть куда-то, сделать вид, что это произошло не со мной. Диссидентские мысли о том, что ВИЧ не существует - как раз из этой серии, когда люди не могут пережить состояние шока, потому что их никто не поддерживает. Потом я сказал правду родителям. И стало легче.

После десяти лет употребления наркотиков у Алексея началась (и длится до сих пор), как он сам по-медицински говорит, «трезвость». А с 2007 года - антиретровирусная терапия, то есть лечение от ВИЧ. Поначалу Алексей, как и другие пациенты, не понимал необходимости терапии. «Тем ВИЧ и страшен, - говорит мужчина сегодня, - у тебя ничего не болит, так зачем принимать лекарства?»

И все-таки болезнь дала о себе знать. Во-первых, состояние постоянного холода, когда невозможно согреться, что бы ты ни делал. Во-вторых, хроническая усталость. У Алексея хватало сил только на то, чтобы поднять себя утром, дойти до работы, а в шесть вечера вернуться и тут же заснуть в изнеможении. И так каждый день. В конце концов Алексей начал принимать лекарства и делает это до сих пор - день в день, утром и вечером по две таблетки.

«Может быть, с ВИЧ-инфекцией меня никто не будет любить?»

- Когда я признался людям в своем диагнозе, мне стало комфортнее, я понял, что мир состоит не только из тех людей, кто может пренебречь мной или осудить. Я начал строить отношения с девушками. Вопросов все равно было много. Сказать о диагнозе или нет? Когда это сделать? Отвернутся от меня или нет? Может быть, с ВИЧ-инфекцией меня никто не будет любить? С этими вопросами я пытался разобраться. Иногда я был честен и смел, иногда - нет. Но о безопасности партнерши я думал всегда.

История знакомства с Ириной, будущей женой, была довольно банальной, как у всех обычных людей. Дело было на курсах повышения квалификации. Алексей тогда уже получил высшее образование и работал психологом, а Ирина занималась маркетингом в одной общественной организации.

- Заочно с Ириной мы были знакомы, потому что работали в одной сфере. И свой диагноз я не скрывал. Поэтому мне не нужно было раскрывать тайну про ВИЧ-инфекцию, думать, как она к этому отнесется. Я сказал Ире: «Чтобы я не вводил тебя в заблуждение по поводу риска в сексе, ты можешь поговорить со специалистами, с докторами. Узнать, как передается болезнь и как она не передается».

Она поговорила, пообщалась - и все. Стало понятно, что рисков нет или они сводятся к минимуму в двух случаях. Первый - когда человек принимает лечение от ВИЧ, вирусная нагрузка у него снижается. В медицине она называется «неопределяемой». И человек становится неопасным для окружающих. Чтобы нагрузка снизилась, нужно принимать антиретровирусную терапию хотя бы полгода. А я это делаю уже много лет. Второй фактор - предохранение. Если люди используют презерватив, этого достаточно для того, чтобы они друг друга не инфицировали. Все. Конечно, можно предположить какой-нибудь внезапный случай, когда презерватив порвется. Но, опять-таки, если человек принимает лечение от ВИЧ, это неопасно. В быту ВИЧ-инфекция не передается.

Вот так медицина и здравый смысл победили то, что сам Алексей называет «инстинктивным внутренним страхом человека перед заболеванием». Ира сказала «да». После нескольких лет брака пара стала думать о ребенке. Какие здесь существуют способы? ЭКО в Беларуси пациентам с ВИЧ не делают. В РНПЦ «Мать и дитя» есть аппарат по очистке спермы от ВИЧ-инфекции. После очистки происходит искусственная инсеминация. Это сложный способ, и, хотя Алексей и Ирина пытались несколько раз, у них не получилось.

- Тогда мы решили пойти естественным путем. Ведь вирусная нагрузка у меня очень низкая, «неопределяемая». У нас родилась девочка, сейчас ей три года. Она здорова, жена здорова - и слава богу. Мне очень хотелось иметь семью и детей! Да, с ВИЧ-инфекцией это сделать сложнее, но при соблюдении всех правил, консультациях с врачами - возможно.

«Человек с ВИЧ вынужден жить в постоянной тревоге, с Уголовным кодексом на тумбочке»

- Алексей, в Уголовном кодексе Беларуси есть 157-я статья - «Заражение вирусом иммунодефицита человека». Причем она касается даже семей, пар в официальном браке. На ваш взгляд, это нормально?

- Нет, конечно. Хотя в ближайшее время 157-я статья должна быть пересмотрена, для ВИЧ-позитивных людей это ловушка. Тупик, в котором ты никак не можешь быть не наказанным. Ведь дело возбуждают без заявления. То есть не партнер пришел и сказал: «Вот он меня инфицировал!» Происходит иначе. Люди идут сдавать тест на ВИЧ. И если оба положительные, проводится эпидемиологическое расследование: «Кто вас инфицировал? С кем вы спали? Ага, с этим? А ну-ка, иди сюда. Муж ты, не муж - нас не волнует. Пройдемте в зал суда и там уже решим, насколько вы злостный заражатель». И у человека нет возможности сказать: «Подождите, но я же говорил партнерше про ВИЧ-статус. Я предохранялся. Заявителя нет. Так почему вы заводите дело?»

Сейчас предлагается поправка в закон, чтобы была возможность не возбуждать уголовное дело, если человек предупредил о своем статусе.

Понятно, милиция ловит женщин из секс-бизнеса, которые без презерватива передают ВИЧ. Проститутку, которая инфицировала нескольких партнеров, сажают. Но почему не привлекают к ответственности мужчин, которых она инфицировала? Они же тоже имеют голову. Почему не надевали презервативы? Почему пользовались секс-услугами? Здесь есть обоюдная ответственность. Но в законе она однобокая - только для тех, кто имеет ВИЧ-статус.

И человек с ВИЧ вынужден жить в постоянной тревоге. С Уголовным кодексом на тумбочке, я бы сказал.

Фото носит иллюстративный характер

Казалось бы, мы современное общество. Но стигма в отношении ВИЧ-положительных людей никуда не исчезла. Одно дело - соседские сплетни. Такой уровень я даже не хочу рассматривать. Мало ли что говорят соседи. Но когда человека дискриминирует собственное государство на уровне законов и поведения госслужащих, это очень плохо. Если человек с ВИЧ обратится в больницу за медпомощью и откроет свой статус, ему могут отказать, в тот же день выписать - сколько было таких случаев! Или врачи наденут двадцать перчаток во время банального осмотра, будут шушукаться при пациенте… Когда на уровне законодательства есть уголовная ответственность, есть дискриминация, о чем можно говорить?

Я понимаю, что людей, которые могут передать болезнь, нужно оградить. Но ограждения должны быть не в ущерб людям с ВИЧ. Нельзя затрагивать их права. Все не должно сводиться к наказанию людей с ВИЧ-положительным статусом. Должны быть основания. Если мы говорим, что вирус передается только через кровь, то какого черта мне нельзя идти в бассейн? Почему в нашей стране человек с ВИЧ не может работать хирургом, а в Швеции - может?..

Или все эти плакаты со смертями, «СПИД - чума XX века», шприцы, маковые головы - зачем все это? При чем здесь, например, девушка, которую случайно инфицировал парень? Да она никогда в жизни не видела наркотиков! Она сидит на остановке, у нее ВИЧ. Смотрит на плакат, ассоциирует себя с этими шприцами и думает, что если хоть кому-нибудь признается в своем диагнозе, то люди решат, что она наркоманка, а значит, сама виновата. Или сотни домохозяек, которые не выходили из дома? Муж съездил в командировку, потом передал ВИЧ. К какой группе наркозависимых она относится? А уж если ты действительно наркозависимый и заболел ВИЧ - все, оправдания тебе нет. В комментариях только одно: «голубые» или «зеленые», туда вам и дорога. И это вопрос зрелости общества. ВИЧ-позитивные люди становятся своего рода козлами отпущения, на которых можно сливать всю человеческую неудачу. А ведь пройдет еще 10-20 лет, и все про ВИЧ забудут. Это останется болезнью прошлого - вроде натуральной оспы, которую сегодня благодаря прививкам никто из врачей не видел.

«Подруги говорили, что я делаю большую ошибку»

Ирина с гордостью говорит: «Мы уже девять лет вместе с Лешей». Довольная женщина, счастливый брак. Но. Статус своего мужа Ира тщательно скрывает. Об этом не знает даже ее мать. Почему? Потому что принятие - это ни разу не достоинство нашего общества.

- Когда мы познакомились с Лешей, я работала в общественной организации, которая помогает в том числе и людям, живущим с ВИЧ. За много лет работы стала относиться к ВИЧ с меньшей опаской. Я знала, что есть такой Алексей, что у него положительный статус и что он занимается интересным делом - вот, пожалуй, и все. Познакомились мы вживую на курсах повышения квалификации. Они длились неделю, и все это время мы были рядом друг с другом, - вспоминает Ирина.

Прошло время, мы продолжали общаться. В какой-то момент я точно поняла: да, у нас начинаются отношения. И вот тогда мне стало страшно. Было два противоречивых чувства. С одной стороны, возникшая нежность, любовь, притяжение к Леше, а с другой, конечно, страх перед болезнью. Наверное, если бы я до этого столько лет не работала с темой ВИЧ, то не продолжила бы отношения. Ведь заразиться ВИЧ - это было одним из моих самых больших страхов. Сыграли свою роль агитация и борьба со СПИДом в 1980-1990-х, когда эпидемия только начала распространяться и повсюду висели плакаты «СПИД - чума XX века», смерть с косой. Наверное, это глубоко отложилось у меня в подсознании.

Я рассказала подругам о Лешином статусе, делилась с ними и видела ужас в их глазах. Они говорили: «Ира, ты что! Не надо!» Меня предостерегали, говорили, что я делаю большую ошибку.

Честно скажу вам, я не знаю, что сработало. Почему я сказала «да»? Почему пошла в отношения? Наверное, чувства перебороли страх, и я доверилась Леше. К тому же он работает в этой сфере, много знает, консультирует пациентов с ВИЧ.

Рожала ребенка Ира как самая обыкновенная женщина. О статусе мужа врачам она просто не сказала - а они и не спрашивали.

- Поскольку я знаю, что стигма очень велика и включает даже уголовную ответственность за инфицирование, то мы, скажу честно, очень тщательно все скрываем. Оберегаем себя и ребенка. Когда я была беременна, то не говорила, что муж с диагнозом. В поликлиниках есть такая практика, когда мужу говорят сдать анализ на ВИЧ. Но это все по желанию. Я готовилась дать отпор, сказать, что муж не хочет сдавать, даже пособие какое-то с собой взяла, где написано, что подобные анализы - дело исключительно добровольное. Но мне оно не понадобилось, потому что доктор вообще об этом не вспомнил. Так ни в поликлинике, ни в роддоме никто ничего не узнал.

«Я говорила Леше: давай расписку напишу, что знаю о твоей болезни»

- Я считаю ненормальной ситуацию, в которой человека с ВИЧ гипотетически могут посадить, хотя жене известно о его статусе и она сама, по собственному желанию находится в этих отношениях. Все взрослые люди принимают ответственность. Я принимаю на себя ответственность, да, я имею риск. И это дело не только моего мужа как человека с ВИЧ, но и мое собственное. Если человек предупредил о своем диагнозе, то о наказании не может идти и речи. Если же он не предупреждал и не принял никаких мер к предохранению, тогда, конечно же, должны быть другие варианты последствий. Я даже говорила Леше: давай расписку напишу, что знаю о твоем диагнозе и принимаю ответственность. Но это не работает. Такую расписку никто не примет. Так что ситуация нелепая, ее точно нужно менять. Для меня уголовная ответственность за инфицирование - такой же глупый, неработающий рычаг, как смерть с косой на плакатах. Как будто это предотвратит распространение ВИЧ!

- Скажите честно: вы же чувствуете тревогу, боитесь заразиться?

- Да. Не каждый день, не постоянно, но бывает. Особенно когда мы были в процессе зачатия. Я испытывала большие страхи - но ведь и причина была реальной. Сейчас я чувствую тревогу не каждый день. Иногда даже забываю, что у Леши что-то есть. Страх возникает, когда что-то происходит: мелкая ранка у мужа, например. Я думаю, это нормальный инстинкт самосохранения. Раньше я делала тесты на ВИЧ достаточно часто, раз в полгода точно, но после беременности и рождения дочери перестала. Мы занимаемся сексом только в презервативе. А никаких других опасных для заражения ситуаций не было. Сейчас страхов меньше - вот и количество тестов в год уменьшилось.

В быту у нас все точно так же, как у любой семьи. Мы едим вместе из одной посуды, наши зубные щетки стоят в одном стакане. Вообще никаких заморочек.

Я думаю, что нашему обществу не хватает принятия. И не только в отношении ВИЧ-инфекции. У нас много особенных детей, людей с инвалидностью… Общество отвергает их. Люди рассуждают в таком духе: «В моей семье этого нет. Значит, таких людей вообще нет. Их не существует». Но мы есть!

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber !

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. [email protected]