Преподобный севастиан старец карагандинский. Севастиан Карагандинский — молитва, мощи, житие

Святые жили не только в давние времена, посылал их Господь на землю и в 20 веке. Например, в 1997 г. был прославлен Севастиан Карагандинский - схимник, носитель традиций Оптиной пустыни. Свой жизненный путь он закончил в Казахстанской епархии.

Житие Севастиана Карагандинского

Мальчик появился на свет в Орловской губернии в конце 19 в. Семья была не очень большая - еще 2 старших брата. Но их попечение и остался маленький Стефан, когда умерли их отец и мать. Ему было всего 4 годика. Одним из самых ярких воспоминаний детства для Стефана стала поездка в Оптину пустынь, где он впервые встретился со старцем Амвросием.

Шло время, один из братьев юноши решил стать монахом. Это, конечно, сильно повлияло на младшего члена семьи. В возрасте 25 лет он поступает в ту же обитель келейником (нечто вроде помощника) к о. Иосифу. Старец относился к нему, как к родному. У него будущий исповедник научился истинам православия, смирению и любви. Через несколько лет Севастиан Карагандинский принял монашеский сан.

Вскоре скончался его любимый брат. Еще через несколько лет Оптина пустынь была официально закрыта революционными властями, хотя просуществовала еще несколько лет под видом сельскохозяйственной общины. Затем монахом пришлось разойтись по деревням и городам - кто куда.

Трудные года

Свое житие Севастиан Карагандинский продолжил в г. Мичуринске (бывший Козлов).

• Служил при местном храме во имя Илии пророка.
• Поддерживал связь с братьями из обители.
• Заботился о монахинях из прочих закрытых монастырей.

Вокруг батюшки собрался некий духовный круг, что местным властям не понравилось. В 1933 г. старец Севастиан Карагандинский был отправлен в ссылку на 7 лет. До этого он совершил подвиг исповедничества.

Помещенного в застенки ГПУ монаха заставляли отречься от Христа. Он провел целую ночь на морозе в одной лишь рясе. Охрана менялась каждые 2 часа, а священник оставался без движения. По его словам, Матерь Божия окутала его теплом. Утром святого отца отправили на лесоповал в пос. Долинка возле Караганды.

В лагере продолжились издевательства и требования предать христианскую веру. Но святой не сдавался. Так и жил бок о бок с уголовниками, трудился в ночную смену сторожем, молился, не смыкая глаз. Под конец срока ему разрешили жить в сарае, возить воду для местного населения. Люди полюбили старца, приносили ему пищу, теплую одежду, которую от тут же отдавал другим заключенным.

Своей верой, смирением святой Севастиан Карагандинский многих в лагере привел к Богу, даже из числа начальства. В 1939 г. срок заключения закончился, но святой остался в Казахстане - говорил, что здесь его вторая родина. Возле него поселились и духовные дочери. Официально храмов тогда не было, молились дома, работали, а отец Севастиан трудился по хозяйству. Ночью тайно служили Литургию, ходил батюшка и по домам, совершал требы. Жители его не выдавали.

Ездил по окрестным селам - крестил, отпевал, венчал, если просили. Очень жалел осиротевших детей, ведь сам рано лишился родителей. В целом на служение церкви старец положил 57 лет своей жизни. Скончался на Радоницу в 1966 г., был похоронен возле Караганды.

Прославление

В 1997 г. Патриарх Алексий благословил почитание старца в качестве местночтимого преподобного, исповедника. В октябре этого же года были обретены мощи Севастиана Карагандинского. Сначала их установили в храме Рождества Богородицы. Весной следующего года при стечении множества паломников перенесли в соборную Введенскую церковь.

Рака для преподобного была привезена из Сергиева Посада - выполнена из цветных металлов и внешне напоминает сень над Сергием Радонежским. Установлена она в правой части храма. Паломники могут прийти к святому и прочитать акафист, совершить поклонение.

Чудеса святого старца

В чем же помогает верующим преподобный Севастиан Карагандинский? Сегодня есть много свидетельств о разных чудесах, которые случались как и при жизни, так и после ухода святого в обители небесные. Сын одной женщины во время купания заразился сильной инфекцией, по телу пошли нарывы. Стали читать молитву Севастиану Карагандинскому. Через три дня тело очистилось, остались только слабые следы. У другого молодого человека прошло недержание мочи, врачи не могли помочь. Список можно продолжать очень долго.

Пока не было церковных молитв, люди читали общий тропарь преподобным, обращались своими словами. Сегодня, чтобы обратиться к Севастиану Карагандинскому, можно читать тропарь, молитву, акафист. Молитвами преподобных отец наших, Господи, помилуй нас!

Молитва преподобному Севастиану Карагандинскому

О, пречестная и священная главо благодати Святаго Духа исполненная, Спасoво со Отцем обиталище, старцев Оптинских учениче и преемниче, града Караганды светлейшее украшение, Казахстанския страны бoгодарованный молитвенниче, Церкви Русския пастырю богопрославленный, сирым и вдовицам заступниче, немощных врачу безмездный, правило веры и благочестия, преподобных сожителю и мучеников сопричастниче, богоносне отче наш Севастиане досточтиме! К тебе усердно прибегая, моление теплое приносим: от сокровищницы твоея подаждь и нашему убожеству; смирением твоим нашу гордыню низложи; безстрастием наша страсти попали; бодрствованием лености навык от нас отжени; слезными токи наше нечувствие пробуди; бдением от нерадения нас возстави; молитвами и в нас пламень молитвы возжги; любовию нас братолюбны сотвори; подаждь же нам дух кротости и смирения, дух чистоты и благочестия; от страстей многонедужия нас свободи и ко истинному покаянию приведи. Ты бо во уме твоем непрестанно имел еси на Кресте Распявшагося за нас Сына Божия, Того сладчайшее Имя во уме и в сердце непрестанно имети и нас научи, да любовию Тому пламенея, страшный оный день судный сретити уготовимся, и в Царствие Небесное внити с тобою сподобимся, славити и воспевати Триединую державу Бога нашего: Отца и Сына и Духа Святаго во веки. Аминь.

Севастиан Карагандинский - молитва, мощи, житие was last modified: Июнь 7th, 2017 by Bogolub

Прп. Севастиан Карагандинский: я вас прошу, чтобы вы утешали друг друга

Наследник оптинских старцев прп. Севастиан Карагандинский основал тайный монастырь среди угольных шахт и лагерей. Что рассказали очевидцы его подвига? Чем живет монастырь сегодня? 22 октября Церковь вспоминает обретение мощей преподобного.

Въезд в Караганду со стороны Долинки - поселка, где располагалась администрация Карлага

Не было не только дров для обогрева, но даже и воды для питья. Зимой, чтобы утолить жажду, люди ели снег

В Караганде, в самое тяжелое для Церкви послевоенное время, был устроен тайный монастырь – монашеская община при молитвенном доме, а затем при приходском храме. Общину основал прп.Севастиан Карагандинский – один из последних оптинских старцев, келейник преподобных Иосифа и Нектария Оптинских. Чтобы понять как и для кого в казахской степи ему удалось сохранить оптинские традиции и возродить старчество, надо углубиться в историю.

Караганда - город в Казахстане - была построена всего 70 лет назад заключенными и спецпереселенцами - крестьянами-кулаками, пригнанными из центральной России. В начале 30-х годов их привозили в телячьих вагонах и выгружали в голой степи. На месте будущего города, в землю были воткнуты колышки с названиями "улиц" и номерами "домов". Люди копали на своих участках ямы и жили в них.

Не было не только дров для обогрева, но даже и воды для питья. Зимой, чтобы утолить жажду, люди ели снег. Вместо стекол использовали льдины (можно представить, какая температура была внутри землянок, если окна делали из льда!) А климат в Казахстане суровый: температура зимой опускается до -50, а летом поднимается до +40.

Этап заключенных женщин конвоируют на работы в одном из отделений лагеря

На "Мамочкином кладбище" хоронили детей, родившихся Карлаге

Сотрудники Карлага на фоне администрации

Музей Карлага находится в поселке Долинка, в историческом здании администрации лагеря

В подвалах администрации Карлага камер никогда не было, но их воссоздали для полного погружения посетителей музей в атмосферу лагеря

На стенах музея можно увидеть плакаты, демонстрирующие лагерный быт

В Карлаге отбывали сроки ученые с мировыми именами: Александр Чижевский, Николай Тимофеев-Ресовский и многие другие

Камеры никогда не были такими свободными, как на этом макете, на двухэтажных нарах ютились десятки и сотни заключенных

Здание администрации Карлага в поселке Долинка, в котором сейчас находится музей

«Кто с хороших земель, те семьями вымирали»
Вспоминает Василий Иванович Самарцев:

Мы жили в Оренбургской области. Родители наши были глубоко верующие люди. В 1931 году отца раскулачили, посадили в тюрьму, а нас, шестерых детей и нашу маму, в мае 31-го года привезли на 9-й поселок близ Караганды в открытую степь.

Старшему брату было 11 лет, за ним шел Геночка, мне - четыре года, меньше меня были Иван - три года, Евгений 2-х лет, а младший Павлик был грудным ребенком. С собой у нас были кошма и сундук. Мы вырыли в земле яму, постелили кошму, сломали сундук и поставили его вместо крыши. Это был наш дом. Когда шел -дождь или снег, мы накрывали яму кошмой. И вот, шестеро детей, мы как цыплята возле матери жались.

Нам, детям, паек давали очень скудный. Ручеек там был маленький, он пересыхал, воды не хватало. Зима в 32-м году была очень суровая, и я своими глазами видел, как целые семьи лежали мертвыми. От голода умирали люди, от холодам и от болезней.

Оренбургские, сибиряки - те были покрепче. А кто с хороших земель - Тамбов, Воронеж, Пенза, те послабей, те семьями вымирали. Хоронили как? Копали ямы метра три шириной, мертвые семьи из бараков вытаскивали, кидали на телегу, везли и в ямы сваливали, как дрова.

И у нас на одной неделе в эту зиму умерли братики Павел, Иван и Евгений. А как умер Геночка, мы даже не слышали. Стали звать его кушать, а Геночка мертвый. Детям маленькие ящички сделали, а грудного Павлика завернули в тряпочку, в железную трубу положили, могилку подкопали и похоронили. Нас выжило двое братьев и мама. В 33-м году приехал наш отец, но вскоре умерла от голода мама.

Верующие спецпереселенцы собирались группами на молитву. А когда освободились из Карлага монахини Марфа и Мария, они рассказали, что из Долинки скоро освободиться оптинский старец отец Севастиан. И мы стали ждать его.

Отец Севастиан через несколько месяцев после освобождения из лагеря вместе с монахинями Варварой, Февронией и Агриппиной, приехавшими к нему в ссылку из Тамбовской области. Это они купили первый саманный домик в Караганде, с которого началось образование общины

За первую же зиму умерло 4/5 от всех, кого привезли на поселение.

Власти срочно нуждались в рабочей силе, чтобы начать угольные разработки. Поэтому в 1931 году было принято решение открыть небывалый по размерам исправительно-трудовой лагерь - филиал ГУЛАГа - Карлаг. Территория Карлага - это степь и полупустыня 200 на 300 километров. К своему расцвету Карлаг состоял из 26 отделений-поселков, в ведении которых располагались 192 зоны, связанные друг с другом единой инфраструктурой.

В Казахстан снова потянулись вереницы поездов, на этот раз - с политическими заключенными. Первые партии, как говорят местные жители, состояли из монахов и священнослужителей. Они строили первая жилые бараки, административные здания, дороги для будущего лагеря. Затем были этапы с деятелями культуры, учеными и инженерами. Кроме добычи угля, совхоз «Гигант», как еще назывался Карлаг, кормил армию, давал государству зерно, мясо, оружие и одежду.

Эшелоны с заключенными, общий вид лагеря, работа заключенных и вольнонаемных на шахте

Архивные хроники ГУЛАГа

Сбор урожая капусты на лагерных полях

Карлаг был настоящим адом: Пытки, зверства, холод, голод, болезни, расстрелы, изнасилования. Детей, родившихся в лагере в результате «следственных мероприятий» хоронили неподалеку на «Мамочкином кладбище». Через Карлаг (с 1931 по 1956 год) прошло более 1 млн заключенных. Но точных данных о погибших и выживших нет - архивы до сих пор закрыты.

Безымянная могила на "Мамочкином кладбище", где хоронили детей, родившихся в Карлаге

На молитву
собирались
по ночам

Заключенные отбывали в Карлаге сроки от 3 до 25 лет, но и после освобождения часто оставались в Караганде. Они продолжали работать «вольнонаемными» на тех же шахтах. Это называлось остаться «на вечное поселение». Многие из них были верующими людьми. Среди заключенных в Карлаг был оптинский иеромонах Севастиан (Фомин) - келейник последних оптинских старцев: преподобного Иосифа (Литовкина) и преподобного Нектария (Тихонова).

Монахи, оказавшиеся тогда в Караганде, одевались в мирскую одежду и работали на мирских работах - в больницах, колхозах, на шахтах. Иногда, о постриге выяснялось только на их собственных похоронах, когда какая-нибудь известная всем Марина Петровна или Вера Никитична лежала в гробу в монашеской одежде, приготовленной и припрятанной заранее на этот случай.

Узнав от других верующих, что в лагере находится священник отец Севастиан, несколько монахинь разыскали его и стали помогать. Навещали в воскресные дни, привозили продукты, чистое белье, епитрахиль и поручи. Если удавалось выйти на прогулку, они вместе молились, исповедовались.

По слабости здоровья отца Севастиана поставили работать хлеборезом, затем сторожем складов в зоне лагеря. В ночные дежурства он всегда молился. И начальство, приходя с проверкой, неизменно заставало его бодрствующим. Отец Севастиан рассказывал, как иногда в зону привозили кинофильмы и всех заключенных сгоняли в клуб. «Я в кино не ходил, - вспоминал он, - все идут, а я скажу напарнику: «Ты иди за меня в кино, а я за тебя подежурю».

Отсидев свой срок, отец Севастиан остался в Караганде. Он поселился рядом с навещавшими его монахинями в небольшом саманном домике (из глины, навоза и соломы). «Люди здесь другие, сознательные, хлебнувшие горя. Будем жить здесь», - говорил он им.

До официального открытия Богородице-Рождественского монастыря в 1997 году, монахини, жившие в общине, ходили в мирской одежде. На фото огород при храме

Разрешения служить не было, поэтому для совместной молитвы верующие во главе с отцом Севастианом собирались тайно по ночам. Каждый раз требы совершались в новом доме. И каждый раз дом этот был набит битком. Люди приходили и уходили по одному или парами, чтобы не привлекать внимания. Окна наглухо завешивались одеялами. И никто ни разу не выдал. Люди в Караганде надежные.

Все это происходило не так давно - в 50е годы - и очень еще много тех, кто до сих пор помнит эту сплоченность, это единение, эту общую молитву, напоминавшую молитву первых христиан. Об этом времени много вспоминает Вера Афанасьевна - сирота, которую отец Севастиан удочерил маленькой девочкой и поселил в домике с несколькими монахинями. В юности у нее был красивый голос и она помогала петь на требах, а со временем стала келейницей, постаревшего отца Севастиана.

Вера Ткаченко рано осталась сиротой. Преподобный Севастиан взял ее к себе и поселил ее в домике недалеко от храма вместе с несколькими монахинями. Вера пела вместе с другими женщинами на службах, а когда преподобный состарился - стала его келейницей

«Если бы я не был сиротой, я бы так не сочувствовал другому»
Вспоминает Вера Афанасьевна Ткаченко, келейница:

Познакомилась я с батюшкой Севастианом в 1939 году. Мне было восемь лет, а Батюшка только освободился из тюрьмы. Я жила у своей тетки. Она была верующей, и часто вместе с Батюшкой мы ходили по домам и молились. А когда умерла моя мама, он взял меня к себе - поселил к одной монахине. Он говорил: «Если бы я не был сиротой, я бы так не сочувствовал другому».

Когда я подросла, отец Севастиан взял меня к себе келейницей. В те годы церковь наша была еще не зарегистрирована мы лет десять ходили молиться по домам. Вот, допустим, на Федоровку надо идти молиться и Батюшка говорит: «Утром встаем в половине пятого и идем на Федоровку». И мы все встаем и идем пешочком на Федоровку. Через плечо книги, Батюшка с батожочком, мать Варя, мать Груша - это батюшкин хор. Там помолимся, и в половине восьмого Батюшка благословлял меня идти на работу (не работать нельзя было, преследовали тех, кто не работал). А с работы прихожу - опять надо идти молиться. С одного конца Караганды идем в другой, потому что нельзя было служить на одном и том же месте.

Батюшка был исключительный человек. С плачущими он плакал, с радующимися - радовался. Он всегда держал умную молитву, она была в. его сердце. Но жизнь его души была сокрыта.

У меня забота была такая: смотрю с клироса в алтарь - ага, Батюшка разоблачается, мне нужно скорее идти в келью, приготовить, чтобы Батюшка пришел, и все было уже на столе. Батюшка покушал - надо чтобы скорее лег отдохнуть. А здесь народ идет - то один, то другой, а Батюшка уставший, иногда скажет: «Не могу принять». «Батюшка, как же мне сказать им?» «А вот так и скажи и не обидь, и найди, как сказать. Если необходимо, пусть подождут». Я иду: «Батюшка - говорю - отдыхает». Вот Батюшка отдохнул, книжечку читает. Опять: «Батюшка, женщина пришла». «Пусть ждет». А сам все читает. Опять идешь, объясняешься. А народ ропщет: «Э-э, да это ты сама не хочешь к Батюшке пустить!» Я - к нему. Он: - «Нет, пусть подождут, еще время не пришло». «Батюшка, они говорят, что это я к Вам не пускаю». А он: «Любишь кататься, люби и саночки возить. Я ведь и сам у старца жил в Оптиной Пустыни». Бывало, я совсем к нему не допускала, потому что Батюшка скажет: «Я не могу сегодня принять, я очень плохо себя чувствую». И люди говорили: «Вера очень строгая, поколотить может».

Преподобный Севастиан и Вера Ткаченко (справа)

Храм под землей

После 10 лет тайной церковной жизни, община получила возможность открыть в Карагандинском районе Михайловка молитвенный дом. В 1955 году была зарегистрирована религиозная община, все вместе купили два саманных домика, стоявших рядом, и объединили их под одну крышу. Хотели поднять потолок, но власти не дали такого разрешения.

Тогда все прихожане взялись за лопаты и за одну ночь тайно выкопали пол на метр вниз (вывезли на машинах 50 кубометров земли), покрыли пол досками и утром в храме уже совершался молебен. Отец Севастиан говорил, что в Караганде люди живут под землей (в саманных землянках), работают под землей (в шахтах), а теперь и молятся под землей.

Храм Рождества Богородицы был устроен преподобным Севастианом из двух саманных домиков, объединенных под одной крышей. Власти не разрешили поднять потолок, тогда прихожане, вместе с преподобным, за одну ночь выкопали пол на метр в глубину. Многие иконы для храма были написаны старицей монахиней Агнией

Вскоре молитвенный дом освятили, как церковь в честь Рождества Пресвятой Богородицы. Местные жители несли в храм сохранившиеся у них чудом иконы. Начались церковные службы. Монашеская община давно существовала, а теперь рядом с действующим храмом начали селиться и миряне - отец Севастиан сам покупал им домики в этом районе. Храм и церковные службы были общей радостью, общим делом для всего прихода. Пережив страшные годы лагерей, травли, одиночества люди сплотились и обрели семью в церковной общине.

Преподобный Севастиан с сестрами на территории храма

Церковная жизнь была устроена по Оптинскому уставу. В храме соблюдались и соблюдаются до сих пор традиции, взятые отцом Севастианом из старой Оптины. Например, Великим постом священники служат в зеленом облачении, а на Троицу в белом. Поют на два клироса, но не нотным, а монашеским молитвенным распевом. Службы никогда не сокращаются. В храме читается неусыпаемая Псалтырь. Отец Севастиан строго за этим следил и, чувствуя близкую кончину, часто напоминал, чтобы на священнические и руководящие должности ставили хотя слабых и немощных, но своих. Тогда все будет без изменений, как было при нем.

Удивительно, как разоренная и опустевшая Оптина пустынь, которая была закрыта и уничтожена на своем историческом месте, вдруг проросла своим уставом, традициями и даже старчеством в далекой Караганде. Уникальность карагандинской общины в том, что внутри нее живут оптинские традиции и дореволюционный оптинский дух, которые в современной Оптиной пустыни монахи заново открывают по книгам.

Монахиня Анастасия - одна из двух блаженных стариц, которые были знакомы преподобному Севастиану еще по Оптиной пустыни

Агния и Анастасия

Отец Севастиан был не единственным оптинцем в Михайловке. В 50-х к общине прибились две блаженные старицы Анастасия и Агния. Обе монахини были знакомы отцу Севастиану по Оптиной пустыни и он прислушивался к их советам. Мать Агния была иконописицей, а мать Анастасия несла подвиг юродства и странничества, на который ее еще в юности благословил оптинский старец преподобный Анатолий (Зерцалов).

Монахиня Анастасия (в центре) и Таисия Фомина (справа) - племянница преподобного Севастиана

Матушка и огурцы
Вспоминает Таисия Владимировна Фомина о монахине Анастасии:

С матушкой Анастасией я была очень близка. Мать Анастасия - это была истинная любовь. На кого-то она нашумит, а меня жалела всю жизнь. Она шла путем юродства, ее трудно было понять. Вот, родной ее брат (в Петербурге жил), он считал, что она сумасшедшая. В семье ее очень любили, а когда она стала чудить, все о ней плакали.

Что ей принесут - все ей нужно, все возьмет, а через пять минут у нее уже ничего нет, все раздала. А тех, у кого провидела большую нужду или горе, ублажала больше остальных. Кто-то поропщет, что она другого так ублажает, а у того случится такое горе, что ничему не обрадуешься.

При церкви матушка работала не покладая рук, все мыла, все убирала. Она варила очень вкусный квас и кисель из овса. Куда идет за отцом Севастианом и кисель с собой несет. Батюшка едет на Мелькомбинат, и она за ним. Она и пешком могла пойти, и знала все дома, в которые он заходил.

Раз он поехал на Мелькомбинат к Александре Софроновне - у ее мужа был рак пищевода, и отец Севастиан поехал причастить его и отслужить молебен. И пока они в доме молились, матушка пошла на огороде хозяйничать. И когда Софроновна вышла и поглядела на огород, ей плохо стало. Матушка все огурцы, которые должны были уже зацвести, повырывала, верхушками воткнула в землю, корнями наверх. «Мать! Да что ты наделала! Хоть бери палку и лупи тебя!» А на следующий день ударил такой мороз, что все на огороде померзло. А матушка заранее у Софроновны на огороде убрала, но никакого убытка ей не причинила.

А то, бывало, она придет, человеку поработает, все, что может, сделает, а потом, чтобы ее не хвалили, чужие валенки наденет и пойдет. «Мать, что ж ты чужие валенки надела?» - «Ах, тебе валенки жалко?» Бах! Один валенок в одну сторону кидает, другой - в другую, и пошла разутая. Благодарить ее или ругать? Все в недоумении - очень сложное дело.

Вот еще вам случай расскажу. Идет матушка по церкви, всех расталкивает. Подошла к матери Тамаре, сбросила ее со стула: «Ну-ка, вставай, я больного человека посажу!» Старую мать Тамару согнала, а тетю Лизу, которая была намного моложе ее, посадила. Сестры ворчат: «Ну что ты, мать, дурака валяешь?» И что вы думаете? Тетя Лиза вскоре заболела. Все плохо ей, плохо, в больницу положили, и там плохо. Потом обнаружили рак. Матушка на операцию не благословила, она предвидела, что человек умрет. И молодая, здоровая тетя Лиза через полгода умерла. А мать Тамара прожила еще пятнадцать лет. Вот и все. Нам кажется это чудачеством, а у нее свой закон. Но матушка - это была такая любовь, таким человеком была она, каких уж нет.

Община собирается в храме не только на праздничные и воскресные богослужения, но и на ежедневное чтение вечернего правила, после которого все желают друг другу доброй ночи. Эта традиция особенно любима приходскими детьми

Некнижное
старчество

Последующие 60 лет этой приходской общины (и до сегодняшнего дня) не похожи ни на что другое в современной церковной жизни. В Караганде, на месте мученичества и исповедничества сотен тысяч безвинно осужденных, сохранилось живое, не книжное старчество. Оно так органично вошло в жизни уже трех поколений прихожан, что люди даже не представляют себе какой-то другой духовной жизни.

Все привыкли, что при храме живут старцы и старицы, которые сменяют друг друга, но не изменяют ставшего традиционным, хода церковной жизни, и в любой беде, перед любым решением, помолившись Богу, люди привыкли брать благословение у старца. В каждой приходской семье есть десятки историй божественной помощи по его молитвам или наоборот - историй вразумления, вследствие непослушания духовнику.

С самого начала община была задумана и устроена, как большая семья. Поэтому и заботы об общем доме распределяются на всех - на клир, на сестер, на паломников и на прихожан

Мишенька
Вспоминает Ольга Сергеевна Мартынова:

У меня заболел шестилетний племянник - упал с велосипеда и стал хромать. Родители не обратили на это внимания. Я решила сама показать его врачу. Хирург осмотрел и сказал: «У него гниет бедро». Сделали операцию и неудачно. Во второй раз вскрыли, зачистили кость, но опять неудачно. Тогда я пошла в церковь, и вдруг отец Севастиан сам меня спрашивает: «Ольга, у тебя кто-то болеет?» «Да, - отвечаю - племянник» - «А ты переведи его в Михайловскую больницу, у тебя ведь там хирург знакомый». Я договорилась и перевела племянника в эту больницу.

Врачи как глянули: мальчик едва, живой - и быстро его опять под нож, сделали срочную операцию, уже третью. Воскресенье подходит, я прихожу в храм. Батюшка спрашивает: «Привезла мальчика? Что же ты до дела не доводишь? Почему ко мне его не несешь? Люди ко мне из Москвы, Петербурга едут, а ты рядом и не несешь его ко мне. Вот прямо сейчас иди в больницу и на руках неси его ко мне».

Я пошла в больницу, там была с мальчиком его мать. Мы взяли Мишу и на руках по очереди донесли его до церкви. Дело было перед вечерней. Занесли в храм, поднесли к отцу Севастиану. Батюшка его зовет: «Ми-ишенька, Ми-ишенька!» А он только глазами повел и лежит, как плеть, весь высох, безжизненный.

Батюшка говорит: «Поднеси его к иконе Святой Троицы в исповедальной». Я поднесла. Батюшка попросил, чтобы поставили стул и говорит: «Поставь Мишеньку на стул!» Я - в ужасе! У ребенка руки и ноги как плети, как он встанет, он ведь уже полумертвый! Батюшка тогда зовет мать и говорит: «Вы его с двух сторон держите и ставьте. Смелее, смелее!» Поставили его, ножки коснулись стула, а мы с двух сторон держим, вытягиваем его в рост. Затем отец Севастиан позвал еще монахинь и сказал им: «Молитесь Богу!» - и сам стал молиться. Мы держим Мишу и я смотрю: он твердеет, твердеет, прямеет, прямеет, выпрямился и встал на свои ножки!

Батюшка говорит: «Снимайте со стула, ведите его, он своими ножками пойдет». И Миша пошел своими ножками. Все - в ужасе! А отец Севастиан помазал его св. маслом и говорит матери: «Ты останься здесь с ним ночевать, мы его завтра причастим, он и хромать не будет». Но мать не осталась, уехала с Мишей на радостях домой. И еще отец Севастиан просил ее привезти мешок муки в благодарность Богу, а она привезла только маленький мешочек. И вырос наш Мишенька, стал такой хорошенький, но на одну ножку хромал - ведь мать не послушалась, не оставила его причастить.

Последняя прижизненная фотография преподобного Севастиана. Сделана 15 апреля 1966 года за три дня до его праведной кончины

«Одного требую –
любите друг друга»

Несколько месяцев перед смертью старец Севастиан болел. Два алтарника, будущие священники - прот. Александр Киселев и архим. Петр (Горошко), носили его в храм на складном креслице. Старец их ласково называл «мои коняшки». Он был очень исполнительным и терпеливым пациентом. Безропотно исполнял все назначения. А медиков вокруг было много, так как когда к нему приходили за благословением на учебу - он обычно благословлял в медучилище или мединститут, а если спрашивали куда пойти работать - то чаще всего он благословлял идти санитаркой в больницу.

Петр Горошко (слева) и Александр Киселев (справа) - алтарники преподобного Севастиана, будущие священники, клирики Богородице-Рождественского храма. "Мои коняшки" - ласково называл их преподобный Севастиан, так как в последние месяца его жизни они носили его в храм на складном креслице

«У прп.Севастиана не было пустых слов»
Рассказывает отец Александр Киселев, бывший алтарником у прп.Севастиана:

Мне было пятнадцать, когда в 1956 г. мы по благословению прп.Севастиана из Тамбовской области приехали в Караганду. На Воздвижение Креста Господня он благословил меня в алтарь и благословил стихарь. И с того времени по праздничным дням я стал прислуживать в алтаре.

Первые четыре года наша семья проживала в небольшой землянке, а в 61-м году, по благословению прп.Севастиана, мы купили домик побольше. И когда он пришел его освящать, остался у нас ночевать. Надо сказать, что когда прп.Севастиан приезжал на Мелькомбинат (район Караганды), сразу собирался народ, человек шестьдесят и более. Не надо было никого приглашать, все оставляли свои дела и приходили, чтобы помолиться и потрапезничать с ним. Преподобный освятил наш дом, народ уже разошелся, мы сидели с ним за вечерним чаем, и он говорит: «Шура, вам бы нужно на окна ставни сделать». Я говорю: «Батюшка, да здесь много кое-чего нужно», - и не обратил во внимания на его слова. Месяца через два, в вечернее время в окно комнаты, где жил наш дедушка, хулиганы бросили кирпич, который пролетел рядом с головой дедушки и упал в углу. Тогда я вспомнил, что надо ставни сделать. У прп.Севастиана не было пустых слов, а что скажет, то нужно выполнять.

Был еще случай очень интересный. В один год в Караганде был неурожай на картофель, и прп.Севастиан своим чадам давал осенью картофель по мешку или по два на семью. В том числе дал мешок картофеля нашему дяде, семья которого состояла из трех человек. Прошла зима, и перед Пасхой дядя пришел домой и говорит своей жене: «Шура, у наших соседей по батюшкиному благословению картошка не убывает. Им дали мешок, они всей семьей ели, и картошка не убывает». - «А мы-то с тобой, - говорит жена, - тоже картошку не покупали, а всю зиму ее варили, и у нас-то, посмотри, еще картошка есть». Вот такое было чудо.

После смерти преподобного я поступил в Троице-Сергиеву Лавру - закончил там семинарию и академию. В Лавре было много торжеств, различных форумов, собор - избрание Патриарха Пимена. Я был непосредственным его участником - курьером при соборе. Но я не ощутил больше того духовного настроения, той духовной благодати, что ли, умиротворения души, что я ощущал, находясь, будучи еще молодым человеком, при преподобном. Казалось бы, и сонм архиереев, и все торжественно и празднично, все это, несомненно, хорошо было, но это другое… Той тихости, того мира в душе, который я ощущал при преподобном, его уже не было.

Похороны преподобного Севастиана
в 1966 году

Умер старец Севастиан в 1966 году. Перед смертью он попросил вынести его из кельи в храм, чтобы попрощаться со своими духовными чадами:

«Прощайте, дорогие мои, ухожу я уже. Простите меня, если чем огорчил кого из вас. Ради Христа простите. Я вас всех за все прощаю. Жаль, жаль мне вас. Прошу вас об одном, об одном умоляю, одного требую: любите друг друга. Чтобы во всем был мир между вами. Мир и любовь. Вот я вас всех прошу, чтобы вы утешали друг друга, жили в любви и мире, голоса бы никогда друг на друга не повысили. Больше ничего от вас не требую. Это самое главное для спасения. Здесь все временное, непостоянное, чего о нем беспокоиться, чего-то для себя добиваться. Все быстро пройдет. Надо думать о вечном».

Келья преподобного Севастиана. Все в ней сохранилось так же, как и при его жизни. Сестры и паломники любят бывать в этой келье, чтобы помолиться преподобному

После смерти отца Севастиана народ продолжал ездить в Михайловку, теперь уже на могилу к старцу. И по его молитвам, Господь помогал и помогает: исцеляет, утешает всех, кто этого просит. Чудеса продолжались, как будто старец по-прежнему присутствовал среди своей паствы. Продолжалась и жизнь прихода. В храме служили священники, которые помнили преподобного, бережно относились к уставу и настрадавшимся людям.

Преподобный еще при своей жизни часто направлял людей, искавших волю Божию, к блаженным матушкам Анастасии и Агнии. Старицы пережили преподобного на 10 лет. Все это время они жили при монастыре, молились, принимали народ. Мать Анастасия умерла в 1977, а мать Агния - в 1976 году.

Великопостное богослужение в Богородице-Рождественском храме

«Я приехал ругаться»
Вспоминает игумен Николай (Карпов):

С матерью Агнией я познакомился в 1973 году. Я был тогда совсем светский человек, невоцерковленный и приехал к ней ругаться (это касалось моей личной жизни). И так получилось, что при общении с матушкой все переменилось в моей жизни и умирилась моя душа.

Это была старушка под девяносто лет, но с такими чистыми, ясными, голубыми глазами. Казалось бы, что может знать бабушка, которая нигде не училась, жила с четырнадцати лет в монастыре, и что она может рассуждать о жизни после монастыря? И тем не менее, на все мои вопросы она давала такие ответы, что и образованный человек не сможет так ответит, как отвечала она.

Я приехал (это было еще до армии), она поговорила со мной, попоила чаем и отправила в церковь: «Идите в церковь, молитесь». Как молиться? Ну, мама нас в детстве водила в церковь, причащала, и больше я в церкви никогда не молился.

Пришел в церковь, а народа там мало было, бабушки на меня оглядываются. Такое ощущение - все на тебя смотрят, ну как молиться? И я за столб встал и молюсь, как могу. Помолившись, пришел к матушке.

Она меня чаем поит, угощает, рассказывает о своем прошлом, как она жила, как в монастырь поступала, и говорит: «Был у меня знакомый дворянин, очень благородный человек, но как придет в церковь, все ему кажется, что на него все смотрят. Он встанет за столб и стоит». Я сперва не понял, спрашиваю: «Как фамилия этого человека?» - думал из истории какое-то знакомое лицо. А она мне не ответила и стала дальше рассказывать. Только после я понял - она про меня рассказывала.

Территория монастыря - это архипелаг саманных домиков, сарайчиков и двориков

Монастырские дворы соединены переходами, тропинками, воротами и калитками. На фото монахини идут на послушания

Монастырский сторож возле часовни, построенной при храме преподобным Севастианом

Архимандрит Петр (Горошко) - духовник не только монастыря, но и всего карагандинского духовенства. Его очень любят сестры и прихожане

Монастырь-
архипелаг

В 1997 году состоялось открытие мощей и прославление преподобного Севастиана и при храме официально зарегистрировали Богородице-Рождественский монастырь. Монашеская община существовала в Михайловке с самого основания - преподобный собирал и селил при храме монахинь, вышедших из лагеря или сосланных на поселение. Но теперь у монастыря появился официальный статус - он перестал быть тайным и монахини, ходившие в мирской одежде, смогли надеть апостольники.

Настоятельницей нового монастыря стала схиигумения Севастиана (Жукова), которая была во главе двадцатки еще при открытии храма в 1956 году. Она хорошо помнила преподобного и блаженных стариц. В течении сорока лет до своего игуменства матушка принимала деятельное участие в жизни храма: праздничные и воскресные трапезы, прием гостей, размещение паломников - все это было на ней.

Сила милостыни
был очень милостив к окружающим. В 1944 году, когда он приехал в Карагандинские степи, там не было еще города, но лишь многочисленные поселения из ссыльных Карагандинских лагерей политзаключенных, переселенных поволжских немцев. Невыносимая жизнь в лагерях, острая нужда и недоедание на "свободе" делали свое дело: "Караганда стоит на костях, кровь мучеников оросила землю КАРЛАГа. Место это святое."- говорил преподобный, и помогал, чем мог, отдавая последнее.
Одна вдова имела лишь мешок картошки до весны. А тут еще две семьи переселенцев из политических приехали ни с чем. Голодная смерть ожидала их. "Что делать, батюшка? - со слезами вопрошала старца женщина. - Дать? Сами помрем. Не дать? Так как жить после этого?". "Дай, - ответил святой. - И Бог восполнит твой недостаток". И ушел молиться. Вдова ушла (а у нее были дети!) и отдала ведро картошки. Но на утро в мешке не убавилось! Так, отдавая картошку до весны, выжили все! Осталось и еще, чтобы посадить на огороде.
Этот случай нам стал известен от пономаря Александра Свято-Тихоновской церкви г. Степногорска Акмолинской области. Он посетил в 1994 году Богородице-Рождественскую церковь с. Михайловка (пригород Караганды), которую построил батюшка в 1955 году, беседовал с настоятелем игуменом Петром, келейником старца, общался с прихожанами, был на могилке святого.

Страшный грех непочитания родителей
"Видел я, - рассказывает р.Б. Александр. - На службе такую картину. Игумен Петр совершил Литургию и, когда подавал для лобызания крест, одна прихожанка стала ругаться, говорить кощунственные слова, шипеть, хрипеть... Но стоило ей приложиться ко кресту, она сникла, умолкла, и вновь тихо возвратилась на свое место, опустив лицо. Меня это потрясло, но окружающие не обращали внимания. "С ней всегда так, - объяснили мне после службы прихожане. - Вначале он была верующей, ходила всегда с матерью в церковь. Но потом охладела, вступила в комсомол, стала ругать мать за мракобесие, грешить против седьмой заповеди, дерзить... И за это ее посетило беснование. И мать, жалея дочь, обратилась к батюшке Севастиану. Старец сказал, что беда посетила ее промыслительно, для вразумления, и за обиду матери. Можно ее исцелить, заставить беса выйти. Но сразу это неполезно: снова Бога забудет. А под конец жизни исцелится," - говорил он. Вот и несет свой крест дочь эта до сих пор и не ропщет. Слава Богу."

Случаи исцеления по молитвам старца Севастиана
- В 1955 г. у м. Марии стала болеть верхняя губа. Губа деформировалась растущей опухолью... Хирург сказал, что надо срочно оперировать и дал направление в онкологическое отделение. Пошла матушка брать благословение на операцию, а батюшка сказал: «Опухоль уже большая, губу срежут, а в другом месте может появиться место такое. Нет, не надо делать операции. Прикладывайся к иконе Святой Троицы, что в панихидной, Бог даст, так и пройдет». Мать Мария обрадовалась... Вскоре я уехала на два месяца в отпуск. Вернулась и увидала м. Марию... На губе и следа опухоли не было. «Как же Вы губу вылечили? - спросила я. «А я не лечила ее, только к иконе Святой Троицы прикладывалась, как батюшка благословил, и опухоль постепенно уменьшаться стала и совсем пропала. Слава Богу!».
При этом, конечно, не отвергал старец и медицинской помощи, пользуясь ею и сам от двух своих духовных дочерей - врачей, сообщивших это чудесное исцеление.

В 1960 году из г. Ижевска приехала к Батюшке Пелагия Мельник. Уже в течение полугода она не могла есть ни хлеба, ни других продуктов. Питалась исключительно молоком и сырыми яйцами... Она просила, чтобы её пропустили без очереди, но всё безрезультатно. Внезапно открылась дверь, вышел батюшка и сказал: «Пропустите эту женщину, она очень больна». Старец дал больной стакан воды, свежую просфору и яблоко, попросил сесть на широкую скамейку и благословил всё это есть. По послушанию Пелагия всё съела и сразу же заснула. Проснулась она через сутки совершенно здоровой.

После смерти Батюшки приехала одна женщина из Новосибирска. У неё было раковое заболевание. Она упала на могилу батюшки и громко рыдала. Потом помолилась, призывая его помощь, и, уходя, взяла с могилы земли... Постепенно у неё болезнь исчезла, и она своё исцеление засвидетельствовала.

Летом 1999 года к могиле старца приехала женщина из Тюмени. Она добиралась с четырьмя пересадками специально, чтобы помолиться у могилы и поблагодарить преподобного Севастиана за совершенные чудеса. По его молитвам в ее семье совершилось три чуда исцеления.
Чудо первое. Несколько лет назад врачи обнаружили у нее опухоль матки. На операцию она не решалась идти по трем причинам: боялась боли, выхода из наркоза, который обычно сопровождается тошнотой и страшной рвотой и боялась услышать сообщение, что у нее рак. Она слышала, что есть святой в Караганде, который творит настоящие чудеса. Вместе с двумя сыновьями стала ему усердно молиться. Они молились своими словами, как могли. Перед тем, как идти на операцию, она попросила: "Батюшка, сделай так, чтобы я не боялась!” В больницу пошла успокоенная, на операционный стол ложилась без страха. Очнулась уже в палате и с удивлением обнаружила, что нет у нее никакой тошноты, рвоты и даже болей в животе. "Значит, мне не делали операцию”, - подумала она. Пощупала живот, а там шов и повязка, как полагается. Все, о чем она просила, совершилось.
Второе чудо произошло с ее сыном. Как-то летом они с семьей поехали отдыхать в Аркалык. Рядом с домом, где они жили у своих родственников было озеро, в котором местные жители старались не купаться, т. к. вода в нем застоялась и можно было заразиться волосом - микроорганизмом, который входит в тело человека и потом перемещается по нему, оставляя гнойные раны. Старший сын не послушался предупреждений и искупался. Перед отъездом мать пошла к местному священнику за благословением и тот дал ей клочок с могилы батюшки Севастьяна. Когда семья вернулась домой, сын стал жаловаться, что у него на теле появились розовые пятнышки. Потом эти пятна превратились в гнойные язвы и стали болеть. Женщина прошла через всех врачей, которые говорили ей, что избавиться от волоса практически невозможно. Тогда она вспомнила про песочек преподобного Севастьяна. "Помолимся нашему святому, - сказала она сыну, - раз он мне помог, то и тебе поможет, на третий день ты излечишься”. В таком дерзновенном порыве она сняла повязки, каждую ранку засыпала песком и забинтовала. На третий день, помолившись, сняли повязки и увидели, что от ран остались только розовые пятнышки как знак милости Божией.
Чудо третье. Когда младшему сыну исполнилось 16 лет, пришла повестка на приписную комиссию в военкомат. Ему же было стыдно идти, потому что он страдал ночным недержанием мочи. Никакое лечение не помогало. Мать сказала: "Давай, Саша, теперь будем молиться за тебя, а то надоели эти мокрые матрацы и перед людьми стыдно”. Через несколько дней сын сообщил ей, что исцелился. Тогда женщина решила, что она должна обязательно поехать в Караганду и поблагодарить старца Севастиана за все благодеяния, ниспосланные на ее семью.

Есть еще много бесчисленных чудес, совершенных силой Божьей, по молитве преподобного Севастиана. Молитва его сильна. Рассказывали, что молясь он приподнимался над землей в воздух. Но дар чудотворения старец скрывал, да и цель его служения была иная; ее мы видим в последней проповеди преподобного пастыря перед своими пасомыми: "Господи! Господи! Господи! Я ведь не один. Со мною все мои чада. Не могу я войти без них, не могу один находиться в светлой Твоей обители. Они мне поручены Тобою". И потом добавил еле слышно: "Я без них не могу".

22 октября память Обре́тение мощей преподобно-исповедника Севастиа́на Карагандинского (Фомина), архимандрита (1997).

Преемник Оптинских старцев Преподобноисповедник Севастиан Карагандинский (1884–1966)

6/19 апреля мы празднуем память замечательного подвижника – схиархимандрита Севастиана Карагандинского (в миру Стефана Васильевича Фомина).

Жизнь этого старца неразрывно связана с Оптиной Пустынью. Впервые он побывал там в 1888 году четырехлетним мальчиком, когда его родители, крестьяне Орловской губернии Василий и Матрона, возили троих сыновей в монастырь – благословиться у великого Оптинского старца Амвросия.

В этом же году отец умер, а через год и мать. Любимый средний брат Роман ушел в Оптину и стал послушником, а Стефану пришлось помогать старшему брату и лишь изредка утешаться поездками в Оптину Пустынь. Уже в детстве озорные сверстники дразнили смиренного и кроткого сироту «монахом».

Монахом он и стал. Пришел в Оптину в 25 лет – и нашел там себе настоящего отца – старца Иосифа. Господь даровал юноше великую милость – он стал келейником преподобного Иосифа. Позднее Стефан вспоминал: «Жили мы со старцем как с родным отцом. Вместе с ним молились, вместе кушали, вместе читали или слушали его наставления». Старец Иосиф очень любил своего келейника и говорил о Стефане: «Он нежной души».

После смерти духоносного наставника Стефан стал келейником преподобного Нектария. Рядом с этими великими старцами молодой послушник быстро рос духовно и был счастлив.

В грозном 1917 году его постригли в монахи с именем Севастиан – в честь мученика Севастиана. В 1923 году, когда власти потребовали выселения всех монашествующих из Оптиной, рукоположили в иеродиакона, в 1927-м – в иеромонаха. Гонимая братия обрела пристанище в Козельске, а в 1933 году безбожные власти сами нашли им новое пристанище – тюрьму: более 50 монашествующих и мирян обвинили в создании контрреволюционной церковно-монархической организации.

Его выставили в одной рясе на мороз, требуя отречения от Христа. Стража, чтобы не замерзнуть, сменялась каждые два часа, а он – стоял и молился

Отца Севастиана выставили в одной рясе на мороз и требовали отречения от Христа. Стража, чтобы не замерзнуть, сменялась каждые два часа, а он – стоял и молился. Господь сохранил верного своего служителя. Старец вспоминал об этом: «Матерь Божия опустила надо мной такой “шалашик”, что мне было в нем тепло».

На допросе исповедник отвечал бесстрашно: «На все мероприятия советской власти я смотрю как на гнев Божий, и эта власть есть наказание для людей». Несколькими годами позже, в 1937-м, его бы ждал неминуемый расстрел, но в 1933 году приговор гласил: семь лет исправительно-трудовых лагерей. Впрочем, условия содержания в этих лагерях были таковы, что смерть стояла рядом каждую минуту.

Работа на лесоповале в Тамбовской области, затем Карагандинский лагерь. Истязания и побои, барак с уголовниками, куда отца Севастиана отправили на «перевоспитание». Но Господь хранил его. Священнослужителей назначали на такие послушания, куда нельзя было поставить воров и грабителей. Иеромонах Севастиан становится хлеборезом, затем сторожем склада – и эти назначения сохранили ему жизнь в нечеловеческих условиях лагеря. В последние годы заключения ему разрешили передвигаться по лагерю без конвоя, и он работал водовозом – возил воду жителям поселка. В зимнюю стужу грел замерзшие руки о быка, а ночью забирался в ясли, согреваясь теплом животных. Жители подавали ему продукты – но он ел только постное, а если давали что-то мясное – отвозил заключенным. Позднее вспоминал: «В заключении я был – а посты не нарушал. Если дадут баланду какую-нибудь с кусочком мяса, я это не ел, менял на лишнюю пайку хлеба».

Скоро в Караганду приехали духовные чада – монахини. Купили старенький домик – поближе к Карлагу, чтобы навещать и поддерживать батюшку. Отца Севастиана освободили в 1939 году – ему исполнилось уже 55 лет. Образовалась небольшая монашеская община, старец ежедневно вычитывал богослужебный суточный круг, окормлял чад и всех, кто стал приходить к нему как к духовному наставнику.

Когда сестры спрашивали, вернутся ли они на родину, отец Севастиан отвечал:
«Здесь будем жить. Здесь вся жизнь другая и люди другие. Люди здесь душевные, сознательные, хлебнувшие горя. Мы здесь больше пользы принесем, здесь наша вторая родина, ведь за десять лет уже и привыкли». В те времена в Караганду ссылали огромное множество людей – верующих, раскулаченных, невинно осужденных. Все они нуждались в духовной поддержке, в окормлении – и Господь оставил здесь Своего избранника, чтобы он стал тем, кем мы его знаем, – преподобноисповедником Севастианом Карагандинским.

Вот история одной из его духовных чад, Марии Васильевны Андриевской: «Нас выслали в 1931 году из Саратовской области. В скотских вагонах привезли в Осакаровку и, как скот, выкинули на землю… лил дождь как из ведра, мы собирали дождевую воду и пили ее. Мне было тогда 5 лет, брат старше меня на два года, трехлетняя сестра и еще два младенца – пятеро детей, мать с отцом и дедушка с бабушкой.

Привезли на Пятый поселок: “Где же дом? Дом где?” – а там ничего нет: шест стоит с надписью “Пятый поселок”, и солдаты охраняют

В Саратовской области мы занимались земледелием, в церковь всегда ходили. И вот, с эшелоном нас привезли в Осакаровку, в голую степь, где двое суток мы не спали, сидели на земле возле отца с матерью и за ноги их хватались. Привезли на Пятый поселок: “Где же дом? Дом где?” – а там ничего нет: шест стоит с надписью “Пятый поселок”, и солдаты охраняют, чтобы мы не разбежались… Отец пошел, талы нарубил, яму вырыли квадратную, поставили, как шалашик, рядны, и… в этой землянке мы жили до Покрова. А на Покров снег выпал сантиметров пятьдесят. Брат утром проснулся и говорит: “Мама, дед замерз, и я от него замерз”. Кинулись… а дед уже умер.

Строили мы бараки. Подростки, взрослые на себе дерн возили километров за шесть. После Покрова поселили нас в эти бараки – ни стекол, ни дверей. Отец тогда еще живой был, он нальет в корыто воды, вода застынет, и эту льдину он вместо стекла вставлял в окно. В бараки вселяли человек по 200. Утром встанешь – там десять человек мертвые, там – пять, и мертвецов вытаскиваем… Привезли 18 тысяч на Пятый поселок, а к весне 5 тысяч осталось…»

Такая трудная судьба была у многих духовных чад отца Севастиана. Пастырь и его чада хлопотали об открытии храма, но мечта их сбылась только в 1955 году. А до этого много лет верующие собирались по ночам в заранее условленном доме, занавешивали одеялами окна, чтобы не видно было света, – и служили всенощное бдение с часу ночи, а после короткого перерыва – Божественную Литургию. По темным улицам, еще до рассвета, по одному, по два человека, счастливые, они расходились по домам.

Когда наконец разрешили переоборудовать под храм жилой дом, отец Севастиан руководил всеми работами – невысокий, худенький, неутомимый, он все силы отдавал служению, старался возродить в своем храме Оптинский дух, ввести Оптинские напевы. Иногда сам приходил на клирос – и пел.

Многочисленные дары отца Севастиана стали явно видны окружающим – его молитва исцеляла больных, помогала справляться с искушениями, возрастать духовно, бороться со страстями. Еще в Оптиной преподобный Нектарий говорил о нем, своем келейнике, как о прозорливом. Теперь прозорливость отца Севастиана стала видна всем окружающим, хоть он и скрывал ее.

Раба Божия Нина вспоминала: «От Марии, моей сестры, которую немцы в Германию угнали, 15 лет не было никаких известий. “Батюшка, – говорю, – мы не знаем, как за Марию молиться, не вернулась она из Германии”. А он отвечает: “Да она живая!” – “Как же так? 15 лет мы о ней не слыхали!” – “Да она живая, вы скоро о ней услышите!” И на самом деле скоро получили от Марии письмо: находится во Франции».

Иерей Иоанн Тимаков из Караганды рассказывал: «Моя дочь, повзрослев, познакомилась с молодым человеком, немцем по национальности, который сделал ей предложение. На что дочь сказала: “У меня отец верующий, и он не отдаст меня за тебя, потому что ты не крещеный”. И Володя, так звали юношу, согласился покреститься и обвенчаться с дочерью. Тогда я пошел к батюшке за благословением, но батюшка сказал: “Повенчаем, а крестить его не надо”. Если бы мне сказал так другой священник, я стал бы возражать, так как нельзя венчать некрещеного. Но здесь я промолчал, потому что знал, что батюшка не ошибается. И когда мы поговорили с матерью Володи, она рассказала, что в 1942 году в их спецпереселенческий поселок пришел священник и покрестил всех детей, в том числе и Володю. А батюшка Севастиан всё это знал, хотя Володю в глаза не видел».

Как-то отец Севастиан благословил своих духовных чад в марте месяце зарезать кормилицу-корову. Зиму прокормили корову и теперь – зарезать. Им было очень жалко коровушку, и они не осмелились резать ее. Пришел апрель, и старец строго сказал: «Доколе они будут мучить скотину?» Зарезали корову – а у нее ржавый гвоздь в желудке. Она страдала от этого и всё равно пала бы, а старец это знал.

Однажды старец послал духовное чадо – пожилого иеромонаха Трифона – в Федоровку окружной, дальней дорогой через лесопитомник…

Врач Татьяна Владимировна Торстенстен рассказывала, как однажды старец послал духовное чадо – пожилого иеромонаха Трифона – в молитвенный дом в Федоровку окружной, дальней дорогой через лесопитомник. Отец Трифон очень удивился, но не посмел ослушаться. В лесопитомнике он встретил молодого здоровенного мужчину по имени Николай, который схватил его за руку и повлек за собой в лес. Там посадил священника на пенек и стал рассказывать свою историю.

Николай очень любил свою жену, и жили они дружно, но случайно он узнал, что жена сделала аборт. Решил, что ребенок не от него, страшно разгневался и уже собирался убить жену, как увидел ночью во сне невысокого старца с большой бородой, который благословил его обратиться за советом к первому встречному пожилому мужчине.

Отец Трифон очень испугался этого огромного молодого мужика, находившегося в состоянии ярости, но стал молиться святителю Николаю Чудотворцу. И святитель положил ему на сердце сказать ревнивцу так: «Ну вот что, Коля… Жена твоя сама сейчас уже раскаивается. Она тебя любит, верна тебе. Плачет сейчас, жалеет, что захотелось ей еще пожить свободно, без забот. Иди домой спокойно, прости жену. Примирись с ней, и живите дружно. Скоро у вас родится ребенок. Всё это мне святитель Николай сказал, я не от себя говорю».

Николай задрожал, зарыдал, упал в ноги отцу Трифону и стал просить прощения: «Ведь я же и тебя мог убить, если б жену решился убить! Я бы тебя, как свидетеля, боялся, я же в безумие впадал!»

Отец Трифон попрощался с Николаем и подумал: «Как же батюшка благословил меня через лес идти? Такая опасность меня там ожидала…» Старец же встретил духовного сына с улыбкой: «Ну что, живой остался?» – «Да, батюшка, остался я жив, а мог бы и погибнуть», – обомлел отец Трифон, что старец всё знает. – «Ну что ты говоришь, отец Трифон? Я же молился всё время, зачем ты боялся? Надо было две души спасти, избавить от такого бесовского наваждения. Пока я жив, никому ни слова не говори. А умру – тогда как хочешь».

Пройдя многочисленные испытания, пережив скорби и смертельную опасность, отец Севастиан стал старцем, духовной опорой и отцом для огромного количества страждущих и гонимых. И эту ношу он нес 27 лет – с 1939 по 1966 год, до своей праведной кончины.

В 1957 году, в день празднования иконы Божией Матери «Нечаянная Радость», архиепископ Петропавловский и Кустанайский Иосиф (Чернов) возвел отца Севастиана в сан архимандрита.

Духовные чада бережно хранили все наставления и советы старца, записывали их. Тех, кто жаловался на болезни, старец утешал так:

«Одно пройдет – другое найдет!»; «Болеть нам необходимо, иначе не спасемся. Болезни – гостинцы с неба!»

Утешая так, тем не менее молился за больных – и они выздоравливали. Было очень много случаев исцелений по его молитвам. Одна девушка с детства имела болезнь глаз, которые опухли и закрылись. Врачи были не в состоянии понять причину болезни и исцелить ее. Отец Севастиан отслужил водосвятный молебен перед иконой Пресвятой Богородицы и водой с молебна благословил протирать больные глаза. Произошло чудо: опухоль опала, и зрение вернулось к больной.

Ольга Сергеевна Мартынова рассказывала: «У меня заболел шестилетний племянник – упал с велосипеда и стал хромать. Родители не обратили на это внимания. Я решила сама показать его врачу. Хирург осмотрел и сказал: “У него гниет бедро”. Сделали операцию – и неудачно. Во второй раз вскрыли, зачистили кость, но опять неудачно. Тогда я пошла в церковь, и вдруг батюшка сам меня спрашивает: “Ольга, у тебя кто-то болеет?” – “Да, – отвечаю, – племянник”. – “А ты переведи его в Михайловскую больницу, у тебя ведь там хирург знакомый”. Я договорилась и перевела племянника в эту больницу. Врачи как глянули: мальчик едва живой – и быстро его опять под нож, сделали срочную операцию, уже третью.

Воскресенье подходит, я прихожу в храм, батюшка спрашивает: “Привезла мальчика? Что же ты до дела не доводишь? Почему ко мне его не несешь? Люди ко мне из Москвы, Петербурга едут, а ты рядом и не несешь его ко мне. Вот прямо сейчас иди в больницу и на руках неси его ко мне”.

Батюшка говорит: “Поставь Мишеньку на стул!” Я – в ужасе! У ребенка руки и ноги как плети – как он встанет, он ведь уже полумертвый!..

Я пошла в больницу, там была с мальчиком его мать. Мы взяли Мишу и на руках по очереди донесли его до церкви. Дело было перед вечерней. Занесли в храм, поднесли к батюшке, батюшка зовет: “Ми-ишенька, Ми-ишенька!” А он только глазами повел и лежит, как плеть, весь высох, безжизненный. Батюшка говорит: “Поднеси его к иконе Святой Троицы в исповедальной”. Я поднесла. Батюшка велел, чтобы поставили стул, и говорит: “Поставь Мишеньку на стул!” Я – в ужасе! У ребенка руки и ноги как плети – как он встанет, он ведь уже полумертвый! Батюшка тогда зовет мать и говорит: “Вы его с двух сторон держите и ставьте. Смелее, смелее!” Поставили его, ножки коснулись стула, а мы с двух сторон держим, вытягиваем его в рост. Затем батюшка позвал еще монахинь и сказал им: “Молитесь Богу!” – и сам стал молиться. Мы держим Мишу, и я смотрю: он твердеет, твердеет, прямеет, прямеет, выпрямился – и встал на свои ножки!

Батюшка говорит: “Снимайте со стула, ведите его, он своими ножками пойдет”. И Миша пошел своими ножками. Все – в ужасе! А батюшка помазал его святым маслом и говорит матери: “Ты останься здесь с ним ночевать, мы его завтра причастим, он и хромать не будет”».

Ольга Федоровна Орлова, врач отца Севастиана, рассказывала: «В 1960 году из города Ижевска приехала к батюшке Пелагия Мельник. Уже в течение полугода она не могла есть ни хлеба, ни каши, ни картофеля, ни других продуктов. Питалась исключительно молоком и сырыми яйцами. Она ослабла и передвигалась с большим трудом. Когда Пелагия попыталась пройти в келью к батюшке, ее не пропустили, так как желающих попасть к нему было очень много. Она просила, чтобы ей позволили пройти без очереди, но всё безрезультатно.

Внезапно открылась дверь, вышел батюшка и сказал: “Пропустите эту женщину ко мне, она очень больна”. Войдя в келью, Пелагия опустилась перед батюшкой на колени и, не произнося ни слова, горько расплакалась. Батюшка сказал ей: “Не плачь, Пелагия, всё пройдет, исцелишься”. Дал ей свежую просфору, стакан воды, большое яблоко и сказал: “Съешь это”. Она ответила, что уже полгода не ест хлеба: болит горло, и пища не проходит. Батюшка сказал: “Я благословляю. Иди в крестильную, сядь на широкую скамейку и съешь”. Она пошла в крестильную, села на скамейку и легко и свободно съела батюшкины дары.

После этого она сразу уснула и проспала сутки. Батюшка подходил к ней несколько раз, но будить не велел. Проснулась Пелагия совершенно здоровой. Батюшка сказал: “Работа у тебя тяжелая, но скоро всё изменится”. И действительно, через полмесяца после возвращения в Ижевск Пелагию, даже без ее просьбы, перевели на другую, более легкую работу».

Косинова П.И. рассказывала, как она пришла к старцу совершенно больной. Врачи поставили ей диагноз: рак прямой кишки. Предложили операцию. Отец Севастиан операцию делать не благословил, сказал: “Не торопись, успеешь умереть под ножом. Поживи еще, ведь у тебя дети”. Посоветовал рецепт настойки из алоэ. Отслужил водосвятный молебен Спасителю, Матери Божией, ангелу-хранителю и всем святым. Через три месяца больная снова пошла в онкологический диспансер, где удивленные врачи обнаружили, что опухоль исчезла. Тяжелобольная полностью исцелилась.

Старец благословлял беречь здоровье, предупреждал: «Здоровье – дар Божий. Злоупотреблять своим здоровьем грешно пред Богом».

Стареньким говорил: «Семьдесят лет, аще же в силах, осмьдесят лет, и множае их труд и болезнь»; «Молодые болеют, а старым как не болеть, когда организм, как одежда, обветшал от времени».

Предостерегал многословных: “Кто любит много говорить, празднословить и шутить, у таковых под конец жизни Господь отнимает речь”

Предостерегал многословных: «Кто любит много говорить, празднословить и шутить, у таковых под конец жизни Господь отнимает речь».

Молодым не возбранял мясную пищу, а с годами советовал отвыкать от нее, предупреждая: «Мясная пища бывает полезна при здоровом сердце и желудке, а в противном случае она только вредна. Растительная пища легко усваивается при больном организме и потому полезна».

Советовал во всём хранить умеренность.

Тем, кто жаловался на усталость от трудов и беспокойной жизни, говорил: «Тогда может быть покой, когда пропоют: “Со святыми упокой…” А до этого не ищи покоя до самой смерти. Человек рождается не для покоя, а для того, чтобы потрудиться, потерпеть ради будущей жизни (покоя)». «Здесь мы странники, пришельцы, гости. А у странников нет покоя в чужой стране, в чужих делах. Они, ступая шаг за шагом, идут вперед и вперед, чтобы скорее достичь родного отечества, то есть дома Божия, Царства Небесного».

“Взыщет Господь, что мы украли время для своих прихотей, а не для Бога и не для души употребили”

Наставлял правильно распределять свое время, ценить его: «Время дано Господом для правильного употребления его во спасение души и приобретения будущей жизни. Время должно распределять так, как хороший хозяин распределяет каждую монету – какая для чего. Каждая имеет у него свое назначение. Так и время будем распределять полезно, а не для пустых забав и увеселений, разговоров, пиров, гулянок. Взыщет Господь, что мы украли время для своих прихотей, а не для Бога и не для души употребили».

Тех, кто завидовал богато живущим, часто брал с собой на требы к самым бедным вдовам с детьми, живущим в землянках. Говорил при этом: «Вот посмотри, как люди живут!.. Для искоренения зависти надо смотреть на хуже тебя живущих, тогда мир будет в душе, а не смущение. И завидовать перестанешь».

Учил своих чад нестяжанию: «Как легко умирать, когда нет ничего лишнего! И будет приют в Царстве Небесном».

Не одобрял скупости и расточительности, как крайностей, советовал: «Во всём надо держаться золотой середины».

О гордых батюшка говорил: «Ярому коню – глубокая яма».

Любил вспоминать притчу Оптинских старцев: «В летний теплый день летит жук и гудит: “Мои поля, мои луга, мои леса…” Но вот подул ветер, полил дождь, жук прижался под листком и жалобно пищит: “Не спихни меня!”»

Учил смирению, любви, учил хранить мирную тишину в душе: «Ничем не спасешься, что снаружи тебя, а только тем, чего достигнешь внутри души своей и в сердце – мирную тишину и любовь. Чтобы взгляд ваш никогда ни на кого не был косым. Прямо смотрите, с готовностью на всякий добрый ответ, на добрый поступок».

Несмотря на трудности, скорби и гонения, отец Севастиан прожил долгую жизнь – Господь хранил Своего избранника. Во время предсмертной болезни он был пострижен в схиму епископом Волоколамским Питиримом (Нечаевым). После пострига почти не разговаривал, и весь вид его, по воспоминаниям духовных чад, был так преисполнен благодати, что сердце при взгляде на него трепетало.

Умер старец на Радоницу 19 апреля 1966 года. Огромная толпа народа провожала своего пастыря. Почти всю дорогу до кладбища тело его несли на руках, так что даже движение на шоссе было остановлено. Народ шел сплошной стеной по пешеходной и проезжей части.

Мощи преподобноисповедника Севастиана были обретены в 1997 году. В августе 2000 года на Юбилейном Архиерейском Соборе преподобный Севастиан Карагандинский был прославлен в лике святых новомучеников и исповедников Российских.

Преподобне отче Севастиане, моли Бога о нас!

Сокровенный печальник. Карагандинский старец преподобный Севастиан

Преподобный Севастиан Карагандинский Радость Моя Радость Моя

22 октября 1997 по благословению архиепископа Алматинского и Семипалатинского Алексия (ныне митрополит Тульский и Ефремовский) совершилось обретение мощей преподобного Севастиана. Полгода мощи старца находились в основанном им храме Рождества Пресвятой Богородицы в Михайловке. 2 мая 1998 года торжественным крестным ходом, с пасхальными песнопениями, архиепископом Алматинским и Семипалатинским Алексием и сонмом духовенства рака с мощами Преподобного была перенесена в главный храм Караганды - Введенский кафедральный собор. В духовном торжестве приняли участие тысячи православных карагандинцев и многочисленные паломники из разных городов Казахстана и России. Гроб с мощами преподобного Севастиана установлен для поклонения в правой части центрального придела в благолепной раке под сенью, изготовленной мастерами из города Сергиев Посад. В августе 2000 года на Юбилейном Архиерейском соборе имя преподобного Севастиана Карагандинского внесено в диптих новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания.

6/19 апреля православная Церковь празднует день памяти великого святого – наследника Оптинских старцев, прославившегося вне стен Оптины – преподобноисповедника Севастиана Карагандинского.

Основная часть жизни святого, как и других новомучеников и исповедников Российских прошла в годы тяжелых революционных потрясений и гонений. Родившийся в благочестивой крестьянской семье Василия и Марфы Фоминых 28 октября 1884 г. в Орловской губернии, он рано остался сиротой, жил в доме старшего брата Иллариона, как и все крестьянские дети учился, молился и трудился. По стопам среднего брата Романа (в иночестве – Рафаил) в 25 лет Стефан (так звали святого в миру) отправился в Оптину.

Воспитанный в духе старчества Оптиной Пустыни, постриженный в рясофор в 1912 году, в мантию в 1917 году, окормлявшийся у старцев Иосифа и Нектария Оптинских, преподобный стал священником вне ее стен, после закрытия монастыря, в 1927 году. Затем он несколько лет служил приходским священником в городе Козлов (Мичуринск) и был арестован в 1933 году. Далее стандартная, для тех страшных лет, судьба – 7 лет ИТЛ: год на леспоповале в Тамбовской области и Карагандинский лагерь – место жизни и страданий сотен тысяч «врагов народа», «политических», «ссыльных».

Карлаг

Из протокола допроса о. Севастиана: «На все мероприятия Советской власти я смотрю, как на гнев Божий, и эта власть есть наказание для людей… При этом говорил, что нужно молиться, молиться Богу, а также жить в любви, только тогда мы от этого избавимся…» . (цит. по: Корабль спасения, Николай Головкин — http://www.stoletie.ru/sozidateli/korabl_spasenija_2010-01-25.htm).

Официальная история не любит вспомнить об этих годах. А если и вспоминает то лишь о том, как резко повысилась культура строящегося города Караганда, как ставили театральные постановки вчерашние жители столицы, а ныне – «зеки», о том, как из почти ничего вырос город в степи. Забывают о том, чего это стоило. Сосланные из центральных губерний десятки тысяч русских крестьян, интеллигенция, духовенство, «бывшие» (дворяне, представители знати, недобитые большевиками) умирали в огромном количестве.

Высушенная палящим солнцем, продуваемая всеми ветрами горючая степь летом, морозная, запорошенная снегом и леденящая своей стужей зимой, Караганда вовсе не была курортом. «За первую же зиму умерло 4/5 от всех, кого привезли на поселение». (Цит. по: https://www.miloserdie.ru/sluzhba/sebastian_karagandinsky/). Став своего рода «столицей» лагерей Казахстана, Карлаг навеки укрыл в своих недрах тысячи и тысячи своих обитателей. Человеческие жизни расчетливо менялись властями на уголь, добываемый здесь. Это было своего рода государство в государстве – огромный лагерь протяженностью 300 км с севера на юг, и 200 км с востока на запад, с двумя своими железнодорожными ветками, многочисленными зонами, поселками, управлением. Точная цифра погибших здесь из них до сих пор не известна…

Заключенные Карлага

«В Казахстан снова потянулись вереницы поездов, на этот раз — с политическими заключенными. Первые партии, как говорят местные жители, состояли из монахов и священнослужителей. Они строили первая жилые бараки, административные здания, дороги для будущего лагеря. Затем были этапы с деятелями культуры, учеными и инженерами. Кроме добычи угля, совхоз «Гигант», как еще назывался Карлаг, кормил армию, давал государству зерно, мясо, оружие и одежду». (Цит. по: https://www.miloserdie.ru/sluzhba/sebastian_karagandinsky/). Духовным центром этого лагеря и стал преподобный Севастьян Карагандинский.

«В Долинку — «столицу» КарЛАГа, что в 45 километрах от Караганды, отец Севастиан прибыл 26 мая 1934 года. С 1931 по 1956 годы через КарЛАГ прошли около миллиона человек, прежде всего это была трагедия русских крестьян-спецпереселенцев, тысячи и десятки тысяч их и их детей погибли здесь. КарЛАГ состоял из 26 отделений (точек). Они располагались в знойных летом и очень холодных зимой степях Центрального Казахстана в радиусе до четырехсот километров.

Отец Севастиан испытал и побои, и истязания, и требования отречься от Бога.

— Никогда! – ответил батюшка.

Его отправили в барак к уголовникам.

— Там, — сказали, — тебя быстро перевоспитают.

Сначала уголовники издевались над пожилым и слабым священником. Однако со временем своей кротостью и любовью он покорил всех: привел к вере в Бога весь барак» (цит. по: Корабль спасения, Николай Головкин — http://www.stoletie.ru/sozidateli/korabl_spasenija_2010-01-25.htm). Через все испытания и гонения пронес крепкую веру в Бога отец Севастиан и сумел согреть этой верой многих людей вокруг себя. Постепенно из духовных чад батюшки (в основном – монахинь), прибывавших к нему и устраивавшихся в районе пос. Большая Михайловка, сложилась крепкая община верующих, которую окормлял старец.

О. Севастиан с духовными чадами

«В воскресные дни сестры приезжали к батюшке, который в то время уже был расконвоирован, работал водовозом. Кроме продуктов и чистого белья, они привозили Святые дары, поручи, епитрахиль. Все вместе выходили в лесок, батюшка причащался сам и сестер исповедовал и причащал.

Многих в лагере он привел к вере в Бога. И когда батюшка был освобожден, у него в зоне были духовные дети, которые по окончании срока ездили к нему в Михайловку. А много лет спустя, когда открылась в Михайловке церковь, жители Долинки поехали туда и узнали в старце-священнике своего водовоза» (Корабль спасения, Николай Головин).

После освобождения из лагеря весной 1939 года, о. Севастиан посетил посетил своих духовных чад в Тамбовской области и … вновь вернулся в Караганду. И в этом, несомненно, был Божий Промысел. Место страданий сотен тысяч людей стало очагом подлинной Святой Руси, не убитой богоборцами. «Нет, сестры, — ответил батюшка, — здесь будем жить. Здесь вся жизнь другая, и люди другие. Люди здесь душевные, сознательные, хлебнувшие горя. Так что, дорогие мои, будем жить здесь. Мы здесь больше пользы принесем, здесь наша вторая родина…» (там же). В 1944 году община приобрела новый дом, где была устроена домовая церковь, в которой в тайне от богоборческих властей, совершались службы.

«Жители Михайловки, узнав о батюшке, стали приглашать его к себе, в свои дома. Разрешения на совершение треб не было, но батюшка ходил безотказно. Народ в Караганде был верный – не выдадут. Не только в Михайловке, но и в других районах полюбили батюшку, поверили в силу его молитв». (там же). Преподобный стал молитвенником не только за своих духовных чад и ближних, но и за многих людей со всех концов света. Вскоре, отовсюду в Караганду стали переезжать духовные чада старца, как монахи, так и миряне. Батюшка помогал людям обустраиваться на новом месте, давал средства на покупку домиков из саманной глины, оставшихся от спецпереселенцев, укреплял духовно.

старец Севастиан Карагандинский

«В 1946 году, по благословению старца Севастиана, верующие Караганды подали в местные органы власти заявление о регистрации религиозной общины… В ответ пришло распоряжение: «Запретить священнику Севастиану Фомину службы в самовольно открытом храме».

Только в 1953 году было разрешено совершение в Большемихайловском молитвенном доме церковных таинств и обрядов — крещения, отпевания, венчания, исповеди, но литургию батюшка мог служить только тайно ночью на квартирах верующих. По великим праздникам всенощное бдение служили с часа ночи, а после короткого перерыва совершалась Божественная литургия» (там же). И только в 1955 году было получено разрешение на официальное открытие Церкви.

«В 1955 году в день праздника Вознесения Господня церковь в честь Рождества Пресвятой Богородицы была освящена. Батюшка был настоятелем храма одиннадцать лет — с 1955 по 1966 годы, до дня своей кончины. Он создал в Караганде «Дивеевскую обитель», то есть женскую общину, подобную общине Дивеевской» (там же). И в этом так же есть глубокий духовный смысл. Ведь именно Дивеевская община преподобного Серафима вымаливала спасение России, а батюшке Серафиму были открыты все ключевые события будущего, включая революционное падение Руси, и её грядущее воскресение. Именно поэтому остался в Казахстанских степях преподобный Севастиан – наследник оптинских старцев, вымаливавший нашу Русь в тяжкие годы гонений!

«22 декабря 1957 года, в день празднования иконы Божией Матери «Нечаянная Радость», архиепископом Петропавловским и Кустанайским Иосифом (Черновым) батюшка был возведен в сан архимандрита и награжден патриаршей грамотой «За усердное служение Святой Церкви». В 1964 году ко дню своего ангела отец Севастиан был награжден архиерейским посохом — награда, примеров не имеющая» (там же). На старости лет перебрался к батюшке и его старший брат – Илларион, перед смертью постриженный им в рясофор с тем же именем.

«16 апреля 1966 года батюшка принял постриг в схиму от своего духовного чада — владыки Питирима (Нечаева), прибывшего к нему для совершения пострига» (там же). Наступили последние дни земного пути великого старца. Отошел ко Господу преподобный ранним утром 19 апреля 1966 года на Радоницу. Провожали в путь всея земли старца тысячи людей – священники, монашествующие и миряне, с пасхальным возгласом – «Христос Воскресе»! Но милостью Божьей и после смерти преподобного его община не осиротела.

В храме Рождества Пресвятой Богородицы

«Последующие 60 лет этой приходской общины (и до сегодняшнего дня) не похожи ни на что другое в современной церковной жизни. В Караганде, на месте мученичества и исповедничества сотен тысяч безвинно осужденных, сохранилось живое, не книжное старчество. Оно так органично вошло в жизни уже трех поколений прихожан, что люди даже не представляют себе какой-то другой духовной жизни» (https://www.miloserdie.ru/sluzhba/sebastian_karagandinsky/).

Как и было принято среди Оптинских старцев, преподобный Севастиан оставил своих духовных наследников, и по сей день в Караганде знают, и уважают отца Петра (Горошко), отца Александра Киселева, и матушку схиигумению Севастиану (Жукову). Батюшки – духовные чада и последователи преподобного, матушка – хранитель традиций основанной им монашеской общины, игуменья Богородице-Рождественского женского монастыря (матушка отошла ко Господу 7 июля 2015 года на праздник Рождества Иоанна Предтечи). Духовные чада батюшки сохранили в гонениях традиции и дух Оптинских старцев, вопреки всем напастям. И в этом несомненно есть особый смысл. Молитва за Святую Русь на протяжении многих лет здесь не прерывалась!

отец Петр Горошко

Пришло время и для канонизации почитаемого старца. В 1997 году состоялось поместное прославление в лике святых преподобного Севастиана. 4 ноября того же года были обретены его честные мощи ныне хранящиеся в Свято-Введенском соборе Караганды. А в 2000 году он был внесен в собор новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания. И это призывает нас внимательно относиться к духовным наставлениям и заветам старца.

Не случайно, в Казахстане и Киргизии по сию пору помнят пророческие слова преподобного: «Спасение России придет из Средней Азии» . Однако до недавнего времени никто не понимал, с чем именно это будет связано. Теперь, когда в 2012 году на наших глазах из Казахстана появился Избранник Божий Георгий Владимрович Романов-Новый, открылся спасительный смысл этого пророчества.

Г.В. Романов-Новый

Молитвами преподобного Севастиана Карагандинского и всех Оптинских старцев, да воскреснет Русь и расточатся враги её!